Дата публикации: 29.04.2021
0
150
Заместитель председателя Объединённого комитета начальников штабов вооруженных сил США, генерал Джон Хайтен, анонсировал начало подготовки важнейшего документа, определяющего всё военное строительство и модернизацию механизма обеспечения национальной безопасности страны – «Военную доктрину США – 2030».
Хотя в окончательном виде документ будет представлен на процедуру утверждения лишь в ноябре текущего года, появившиеся в открытых источниках итоги промежуточных работ позволяют уже сейчас достаточно полно судить о его содержании.
Начиная с середины 50-х годов, американская армия прочно делала ставку достижение технологического превосходства над противником. Позднее, с конца 70-х, технологическая линия привела к следующей ступени доминирования, – навязывания гонки вооружений, ввиду неоспоримости американского подавляющего преимущества в деньгах, финансово заведомом неподъемной для противника.
В сочетании с большой численностью самих вооружённых сил, непревзойдённой высотой уровня их технического оснащения и обеспечения, вытекающей отсюда сильной мотивации к победе, армия США всегда оказывалась сильнее всех своих оппонентов.
В реальности, конечно, случалось всякое. Особенно в войне во Вьетнаме. Но в целом военно-политическое руководство страны убеждалось в общей верности концепции. А если «где-то что-то не так», то это носило относительно легко поправимый характер путём перевооружения на системы нового поколения.
Тем разительнее оказывается различие нового подхода США с прежним. Впервые за более чем семь десятков лет Пентагон признает факт утраты неоспоримости американского доминирования на планете. Причём, результат является следствием проявления ряда взаимосвязанных системных факторов, принципиально не устранимых традиционными способами.
Как следует из аналитического доклада Научного совета минобороны США, причины проблемы заключаются в следующем.
Во-первых, в уже окончательно сложившемся демографическом перекосе. В предстоящие 10–15 лет основной прирост численности населения ожидается в Африке, на Ближнем Востоке, и в Юго-Восточной Азии. Развитый мир, в виде Европы и США находятся в конце списка. Тем самым Америка лишится возможности содержать во всех ключевых точках мира достаточно массовые армейские группировки.
Во-вторых, современный мир, в технологическом смысле, становится всё более «плоским». Из-за переноса производства за пределы Соединённых Штатов, по мере развития объёмов торговли вооружениями, а также их чёрного рынка, по причине расширения технологического шпионажа, дистанция превосходства в технологиях между Америкой и остальным миром неуклонно сокращается.
Более того, США потеряли возможность навязывать оппонентам решительно для них неподъёмную по деньгам гонку вооружений, которую постепенно уже не тянут и они сами. В том смысле, что многократный прирост масштаба расходов на НИОКР уже не оборачивается таким же по размеру увеличением боевого превосходства или боевой эффективности новых образцов.
В ряде случае оказывается, что новинки предыдущему поколению вообще уступают. В частности, совершенно не оправдала возлагавшихся на неё надежд программа F-35. Причём это уже четвертая, после F-22, В-1 и B-2, неудачная прорывная программа в авиации США подряд.
Аналогичным образом не дали результатов работы по электромагнитной катапульте, рельсотронным пушкам, модульным кораблям литоральной зоны и стратегическим невидимым эскадренным миноносцам Zumwalt. Благодаря чему потенциальный противник Америки получает возможность иметь те же или близкие к ним боевые возможности, применяя значительно более дешёвое оружие предыдущего поколения.
В-третьих, череда войн на Ближнем Востоке на протяжении 2000–2020 годов показала, что современные дорогие вооружения и техника (особенно техника) всё чаще успешно купируются относительно дешёвыми и простыми средствами вооруженной борьбы противника.
Даже широко разрекламированная израильская «дешёвая» ЗРК I-Dome показывает лишь 85% эффективность перехвата палестинских ракет «Кассам», представляющих собой реализованные в кустарных условиях и на современной коммерческой, т.е. массово доступной, элементной базе ракетные технологии 70–80-х годов прошлого века.
А рост защищённости автомобилей класса MRAP ближневосточные партизаны относительно легко компенсируют увеличением мощности взрыва самодельных кустарных мин. В результате, на уничтожение условной бедуинской палатки ценой в две сотни долларов, вооружённые силы США оказываются, вынуждены расходовать ракету стоимостью в пару десятков миллионов долларов.
В-четвертых, из-за проблем с демографией, неуклонно снижается качество людского материала, как в интеллектуальном, так и в морально-психологическом и физическом смысле. С одной стороны, сложность обеспечивающей и прикрывающей техники постоянно ощутимо возрастает, но у личного состава уже недостаёт времени на тренировки и интеллекта должное освоение все более и более сложного оборудования. Из-за чего его реальная практическая эффективность падает, а огромные затраты на разработку и производство обесцениваются.
В то же самое время, работоспособность техники требует огромного количества элементов питания и разного рода прочих сиюминутных быстро расходуемых материалов.
Как показало исследование 2019 года, уже треть предельного размера веса экипировки, которую способен носить на себе солдат, занимается не боеприпасами, а разного рода батарейками. И отказаться от них нельзя под угрозой скатывания подразделения в условия ведения войны как в Первую мировую, к которым личный состав и командование абсолютно не готовы. В отличие от противника, чьё технологическое и техническое отставание тут же превращается из недостатка в серьёзное преимущество.
Таким образом, складывая вместе все проанализированные факторы, аналитики Пентагона приходят к однозначному заключению – условия, в которых Америке придётся вести войны после 2030 года, будут кардинально отличаться от современных. Ни при каких обстоятельствах Соединённые Штаты не сумеют сохранить преимущество над противником по всем видам, направлениями и аспектам военного дела в целом.
Предельно максимально достижимый результат – сохранить преимущества в отдельных нишах и направлениях, с коренной переделкой методики ведения боевых действий таким образом, чтобы в новой схеме именно эти ниши приобретали максимальное значение.
Управлению перспективных исследовательских проектов минобороны США DARPA рекомендовано сосредоточить усилия на ограниченно количестве точечных программ, позволяющих, в стратегическом смысле отказаться от традиционной линейной тактики боевых действий со сплошным фронтом, сложной иерархией штабов и обширной пирамидой материально-технического снабжения.
Войну «после 2030 года» Пентагон представляет в виде большой мозаики отдельных сражений малочисленных воинских подразделений, превосходящих противника в манёвренности, ситуационной осведомлённости, и прикрываемых массированным огнём так называемой «длинной руки» в виде дальнобойных (с эффективной дальностью не менее 1,5 – 2 тыс. км.) средств поражения.
В качестве, которых рассматриваются гиперзвуковые ракеты и универсальные беспилотные платформы – носители высокоточного оружия, стоимостью не более 2 млн. долл. за единицу. Сегодня американская армия такими не располагает, но в предстоящее десятилетие планирует создать, принять на вооружение и в должной мере насытить ими армейские части.
Что характерно, американские военные аналитики, среди направлений улучшения, не упоминают абсолютное большинство ныне традиционного оружия, танки, артиллерию, реактивные системы залпового огня, оперативно-тактические ракеты, и вертолёты с боевыми самолётами, до недавнего времени, позиционировавшегося как самое превосходное в мире. Хотя об этом и не говорится прямо, по косвенным признакам получается, что превосходства в этих вооружениях к 2030 году США обладать не рассчитывают.
Как отмечалось выше, достаточное превосходство в конкретном месте боя Пентагон собирается достигать за счёт широкого применения большой гаммы беспилотников, от миниатюрных, вроде помещающихся в кармане или подсумке БПЛА Black Hornet, до многоразовых складных моделей, запускаемых из тубусов, аналогичных по габариту мобильным ПТРК. А также с упором на абсолютное превосходство в ситуационной осведомлённости, достигать которую американские военные рассчитывают с минимальным использованием GPS или вовсе без неё.
С 2017 года DARPA ведёт около трёх десятков программ, условно разделяемых на три группы. Одна из них направлена на минимизацию габаритов GPS-аппаратуры, повышению её стойкости к средствам РЭБ, и обеспечению сохранения работоспособности в условиях слабого и часто прерывающегося уровня опорного сигнала.
В том числе рассматриваются варианты доступа к GPS через дополнительные транспондеры других спутниковых группировок, в частности системы «Иридиум», а также российской ГЛОНАСС, европейской ГАЛИЛЕО и даже китайской БЭЙДОУ. Предполагается, что при любом варианте развития событий и степени остроты военных конфликтов, на орбите все равно будет находиться не менее 900 спутников различных систем глобального позиционирования, не менее 100 из которых будут принадлежать США.
Вторая группа программ нацелена на разработку высоэффективных пассивных инерционных систем, основанных на так называемой «лазерной интерференции холодного атома». Предполагается, что успешное создание таких элементов позволит обеспечить практически абсолютную скрытность дальнобойных крылатых ракет, следующих в режиме огибания рельефа местности, а также планирующих авиабомб и других видов высокоточного оружия.
Другой областью использования «акселерометров на основе холодных атомов» рассматривается точное определение индивидуальных позиций военнослужащих и отдельных единиц техники, включая малоразмерную, с целью достижения возможности максимального приближения зон поддерживающего, обеспечивающего или заградительного огня максимально близко к боевым порядкам подразделения.
Сегодня артиллерийский вал выставляется не ближе 500 метров из-за высокого риска накрыть своих по причине случайной неуправляемой флуктуации параметров стрельбы. В случае использования активных высокоточных маневрирующих снарядов, в сочетании с кардинальным повышением качества ситуационной топопривязки, вал из 155-мм снарядов или 120-мм минометных мин, предполагается возможным выставлять в 120, а то и вообще в 80–90 метрах от подразделения.
Тем самым обеспечивая пехоте возможность безопасно врываться на непосредственные позиции противника буквально через 3–4 секунды с момента подрыва последнего снаряда или мины, то есть сильно ранее того, как переживший артудар враг будет в состоянии восстановить способность к активному сопротивлению.
Планы предусматривают создание таких элементов стоимостью не более 20 тыс. долл. за единицу продукции.
К третьей группе работ относятся проекты по созданию систем точного позиционирования, основанных на распознавании оптических и/или тепловых образов элементов местности или окружающего пространства. Способных функционировать вообще без поддержки сигналов GPS.
Помимо позиционирования, Пентагон намерен увеличить усилия в области сетецентричных систем связи, на жаргоне именуемых «полевым военным интернетом». Целью их создания считается достижение возможности обеспечения устойчивой сети связи между подразделениями на поле боя, в том числе позволяющей им самостоятельно формировать временные тактические группировки для решения оперативно возникающих непосредственных боевых задач тактического уровня.
В том числе чтобы пользоваться возможностями огневой или разведывательной поддержки обеспечивающими секциями соседей по конкретному ТВД. Условно говоря, чтобы, при необходимости, любой солдат мог запросить помощь у любого «пролетающего мимо» самолета, вертолета, тяжелого дрона поддержки, или проезжающей «где-то рядом» наземной техники (танка, миномета, САУ, РСЗО).
Считается, что, обладая значительным преимуществом в оперативности, плотности и полноте разведывательной информации, в ситуационной осведомлённости, а также чёткости распознавания «свой – чужой», даже малочисленные армейские подразделения будут иметь неоспоримое превосходство над значительно превосходящим их по численности и обычному вооружению противником.
При необходимости, опираясь на всё сказанное выше, Америка, даже серьёзно уступая оппонентам по численности вооружённых сил, окажется в состоянии развернуть против промышленно развитых стран, вроде Китая или России, настолько огромное «пространство войны», что в них «потеряется и утратит оперативную связность» даже технически развитая китайская или российская армия.
В дополнении к перечисленному аналитики полагают необходимым уделить дополнительное внимание ещё четырём направлениям: флоту, космосу, методикам подготовки личного состава, его материально-техническому обеспечению и автоматизации защиты компьютерных сетей от хакерского взлома.
В области флота считается необходимым коренным образом изменить подход к проектированию и назначению боевых кораблей. В частности, авианосную составляющую предполагается в подавляющем большинстве перевести на беспилотные ударные и разведывательные системы, в идеале управляемые искусственным интеллектом, по концепции X-wing, - то есть совмещающие в себе высокоскоростной и манёвренный во всем диапазоне высот реактивный полет с вертикальным взлётом и посадкой.
Тем самым должен появиться принципиально иной тип авианосного корабля, вместо протяжённых полётных и ангарных палуб, представляющего собой носитель большого количества плотно упакованных индивидуальных транспортно-пусковых ячеек для дронов. Благодаря чему его физические размеры должны сократиться в три раза, а численность экипажа – в 15 раз.
Остальные надводные корабли должны превратиться в плавучие ракетные батареи с универсальными пусковыми ячейками, позволяющими применять как противокорабельные и зенитные ракеты, так и системы ПРО, а также дальнобойные гиперзвуковые УР для ударов на большую глубину по суше.
Впрочем, тут признаётся, что столь фундаментальное преобразование флота потребует весьма продолжительного времени, из-за чего первые практические результаты следует ожидать не ранее 2035 – 2040 годов.
До этого момента флот должен сосредоточиться на развитии подводной компоненты за счёт его насыщения универсальными беспилотными аппаратами разведывательно-ударного назначения под управлением ИИ, стоимостью не более 20 млн. долларов за единицу.
Предполагается, что при достаточном размере беспилотной группировки, можно будет сохранить контроль над акваторией мирового океана и в достаточной степени замаскировать оперирование обычных подводных лодок с экипажами, число которых, без потери стратегической эффективности, станет возможным сократить в 2 – 3 раза.
Космическая компонента выдвигается как один из становых хребтов совокупной системы обеспечения национальной безопасности США. Она должна быть активно развита в количественном и технологическом смысле.
Например, планируется создать и развернуть новую высококачественную систему спутниковой связи Департамента обороны США Wideband Global Satellite (WGS), в отличие от ныне существующей Defense Satellite Communications System III (Оборонная Система Спутниковой Связи III), обладающей более чем в 10 раз большей пропускной способностью (до 3,6 Гбайт в секунду).
В том числе с наращиванием возможности самообороны и наступательных действий против космических аппаратов противника. Иными словами, Соединённые Штаты в предстоящее время откажутся от соблюдения любых соглашений, препятствующих военному использованию околоземного космического пространства.
Аналогичным образом Пентагон намерен изменить гражданский и военный интернет. Как показала практика, его нынешняя базовая концепция не позволяет обеспечить надёжную защиту от хакерских атак, тогда как и полный отказ от распределённой системы связи также невозможна. Поэтому планируется создать Интернет 2.0, в котором, между узлами передавались бы только данные, но не передавались любого рода исполняющиеся блоки команд.
Обработка данных должна вестись исключительно программным обеспечением серверов и конечных рабочих мест, контроль состояний которых со стороны персонала будет обеспечить во много раз проще. Такая система исключит возможность удалённой установки хакерских программ или удалённого перехвата управления узловым оборудованием. Это касается как военного, так и гражданского сектора. Это же позволит автоматизировать контрольные функции, тем самым снизив потребность в количестве необходимого квалифицированного персонала.
Последней в списке, но не последней по важности, областью считается повышение квалификации и прочих параметров личного состава вооружённых сил. Первое планируется достичь через широкое внедрение технологии дополненной и виртуальной реальности. В особенности для создания индивидуальных и групповых тактических тренажёров, позволяющих в самых широких пределах моделировать окружающую обстановку, состав и характер угроз, а также отрабатывать навыки действий в условиях любого уровня жёсткости моделируемого мира.
Вооружённые силы США констатируют недопустимо низкую стойкость даже подготовленного личного состава второго и третьего сроков контрактной службы к деморализующим факторам воинской службы. В особенности – в зоне боевых действий, и в первую очередь – во время боя.
Статистика показывает, что, если уровень безвозвратных непосредственно боевых потерь в частях уже удалось снизить до 2–3%, а возвратных (т.е. по ранению) – до 5–6%, то размер требующих серьёзной психологической реабилитации уровень последующих постбоевых синдромов повысился до 32–38%.
Из-за чего даже не участвующие в непосредственном бою подразделения быстро теряют боеспособность, а по истечении срока активной службы по контракту, Пентагон вынужден финансировать дорогостоящие реабилитационные программы, на которые сейчас расходуется уже до 40% бюджета.
Всё это позиционируется результатом недостаточного уровня и объёма практической профессиональной и ситуационной подготовки военнослужащих, возникающего из-за невозможности их в должной степени вывозить на полигонные учения, а также организовывать там учебный процесс необходимой степени реалистичности. Широкое внедрение виртуальных тренажёров в местах постоянной дислокации или текущей службы подразделений эту проблему должно устранить.
В дополнении к этому исследования DARPA вскрыли прогрессирующее количество фобий, возникающих у личного состава из опасений чрезмерной зависимости от многочисленной сложной электроники, в которой, в самый ответственный момент может «закончиться батарейка».
Из-за чего, из 45 килограмм (100 фунтов) предельного общего веса носимой военнослужащим амуниции, до 15 кг приходится на сменные элементы питания, в ущерб всему остальному, включая воду, продовольствие, медикаменты и боеприпасы. Решить проблему предполагается путём ускоренного создания атомных портативных источников энергии, способных, при компактных габаритах и малом весе, обеспечивать стабильное энергоснабжение в объёме не менее 5 ватт в час непрерывно в течение 3–5 лет.
Всё упомянутое, а также многие другие, более частные программы, должны обеспечить Америке возможность превратить вооружённые силы в совершенно новую и принципиально отличающуюся систему применения силы. Относительно малочисленную как по общему списочному размеру – до 600 тыс. солдат и офицеров вместо нынешних 1,6 млн., так и в части непосредственно боевых частей (240 – 250 тыс., вместо нынешних 680 тыс.). При этом на порядок превосходящую нынешнюю армию по мобильности и в 18–20 раз – по боевой эффективности. И обеспечив сокращение военного бюджета страны не менее чем на 38–40%.
О степени реалистичности этих стратегических планов, безусловно, можно поспорить, однако именно так будущее вооружённых сил на период после 2030 года себе представляет военно-политическое руководство США.
Александр Запольскис
Источник: https://russtrat.ru/
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
