Дата публикации: 01.02.2024
0
40
Стратегия сохранения вовлеченности Пекина в мировой порядок
В последние годы американские официальные лица много говорили публично о конкуренции с Китаем. В феврале президент США Джо Байден заявил в своей речи о положении в союзе, что Соединённые Штаты стремятся к «конкуренции, а не конфликту» с Китаем. Но, несмотря на все выступления, пресс-конференции и групповые дискуссии, политики так и не ответили прямо на важный вопрос: к какому результату они стремятся в этом соревновании? После того как на них нажать, они часто выделяют исход, которого Соединённые Штаты надеются избежать: новую холодную войну или, что ещё хуже, горячую. В частном порядке они добавляют, что цель состоит в том, чтобы максимально склонить глобальный баланс сил в пользу Соединённых Штатов и их партнёров.
Отсутствие убедительного образа успеха стратегии Соединённых Штатов в отношении Китая опасно. Во-первых, если американский народ не знает цели стратегии своей страны, он с меньшей вероятностью будет поддерживать политику США или идти на жертвы ради неё. Отсутствие образа также создаёт вакуум, в котором американские демагоги могут трактовать конкуренцию в этнических терминах, сея семена ксенофобии и расизма и разрушая социальную структуру страны. Аналогичным образом, представление соперничества в экзистенциальных терминах подталкивает Соединённые Штаты к проведению политики, направленной на крах Китая, в то же время, преуменьшая опасность и причинение себе вреда, который может принести такая стратегия.
Отсутствие чёткой цели также рискует растратить впустую главное преимущество Соединённых Штатов в долгосрочной конкуренции с Китаем: сплочённость их глобальной сети союзников и партнёров. Правительства, поддерживающие Вашингтон, будут подстраховываться, если они не знают заданного конечного пункта назначения стратегии США. Они не захотят оказаться втянутыми в конфронтацию с Китаем только для того, чтобы увидеть, как Соединённые Штаты резко меняют курс и оставляют их страны беззащитными перед возмездием Пекина.
Чтобы преодолеть это ограничение, Вашингтону необходимо поставить перед Китаем цель, которая пользовалась бы устойчивой внутренней поддержкой и была бы совместима с приоритетами иностранных партнёров, позволяя им предвидеть направление политики США и её руководящую логику. И, несмотря на кажущуюся неспособность или нежелание лидеров США сформулировать это, правильную цель относительно легко объяснить: Вашингтон должен стремиться сохранить функционирующую международную систему, которая поддерживает безопасность и процветание США - и которая включает Китай, а не изолирует его. Тем временем Соединённым Штатам следует поддерживать сильную армию, чтобы удержать Китай от применения силы против Соединённых Штатов или их партнёров по безопасности, и стремиться сохранить общее преимущество над Китаем в технологических инновациях, особенно в областях, имеющих значение для национальной безопасности.
Эта стратегия отходит от цели холодной войны, заключавшейся в том, чтобы изолировать Советский Союз и спровоцировать его распад под тяжестью его собственных противоречий. Сегодняшней целью Вашингтона должно быть сохранение вовлечённости Китая в глобальную систему, которая регулирует поведение государств и подталкивает Пекин к выводу, что лучший путь к реализации его национальных амбиций это действовать в рамках существующих правил и норм.
Сохранение функционирующей глобальной системы, включающей Китай, будет непростой задачей. В последние годы Вашингтон проявляет всё более неоднозначное отношение к поддержанию существующей системы, в разработке которой он сыграл огромную роль. Это не может надёжно удерживать Китай в рамках, если ему тоже некомфортно там находиться. В вопросах торговли, глобального здравоохранения, изменения климата и контроля над вооружениями Соединённые Штаты продемонстрировали снижение терпимости к принятию требований и ограничений, налагаемых нынешним порядком. Китай также будет стремиться использовать свою растущую мощь для пересмотра элементов существующей системы, которые, по его мнению, угрожают его нелиберальной форме правления. Пекин полон решимости, блокировать вмешательство в то, что он определяет как свои внутренние дела. Он хочет ослабить способность развитых демократий определять повестку дня и взять на себя ведущую роль в установлении международных стандартов. Китай также работает над тем, чтобы сделать мир экономически более зависимым от китайских товаров и услуг и изменить баланс военной мощи в свою пользу.
Американские политики столкнутся с трудным выбором относительно того, поддерживать ли корректировки, которые могли бы помочь существующей системе выжить. Если, в конечном счёте, Китай откажется оставаться в системе и вместо этого вложит свои ресурсы в мобилизацию антизападного блока для противостояния международной системе, Соединённые Штаты захотят, чтобы остальной мир считал Пекин виновником фрагментации системы. При всех своих несовершенствах существующая международная система внесла свой вклад в предотвращение конфликтов между крупными державами и за десятилетия, прошедшие после Второй мировой войны позволила миллионам людей по всему миру выбраться из нищеты. Если Китай решит отказаться от этого, ему придётся расплатиться ценой репутации.
Эта стратегия не предполагает само собой разумеющегося, что Китай выступит в качестве ответственной заинтересованной стороны или что американо-китайские отношения будут чем-то иным, кроме острой конкуренции. Нет оснований надеяться, что дальнейшее экономическое развитие усилит давление в Китае в пользу политических реформ. Такой подход принимает Китай таким, какой он есть: агрессивным, репрессивным и избирательно ревизионистским игроком на мировой арене. Но если пойти по этому пути, то можно воспользоваться стремлением Китая к признанию в качестве крупной державы, заслуживающей права голоса в мировых делах. Идея состоит в том, чтобы обострить выбор для Пекина: Китай может получить широкое признание своего продолжающегося подъёма, если он инвестирует в сохранение и адаптацию существующей системы, или он может выйти из порядка и спровоцировать его фрагментацию. Согласно последнему сценарию, Китай мог бы стать лидером слабо организованного и превосходящего по численности блока развивающихся стран, противостоящего идеологически более ориентированной группировке, опирающейся на развитые демократии.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СИ
Скорость подъёма Китая вызывает тревогу у многих американцев. В эпоху после Второй мировой войны ни одна страна не приблизилась так близко, как Китай, к соперничеству с всеобъемлющей национальной мощью и влиянием Соединённых Штатов. Наряду со своим быстрым экономическим ростом Китай приступил к массированному наращиванию военной мощи, усилил устрашение Тайваня, установил контроль над Гонконгом, расширил военные аванпосты в Южно-Китайском море, пролил кровь на границе с Индией и развернул кампанию жестоких репрессий против этнических меньшинств и диссидентов в Китае.
По мнению некоторых наблюдателей, эпоха Си Цзиньпина представляет собой возвращение подлинного Китая, в то время как после 1979 года при лидере Коммунистической партии Китая Дэн Сяопине эпоха «реформ и открытости» была отклонением от нормы. В таком заявлении на короткое время Китай был однопартийным государством с коллективным руководством, возглавляемым КПК, но теперь вернулся к своему естественному состоянию единоличного правления, поскольку Си Цзиньпин принял свой новый титул «ядра» партийного государства, статус, который партия одобрила в октябре 2022 года. Согласно этой логике, инстинкты Си Цзиньпина больше никто не сдерживает, какими бы безрассудными они ни были.
Это правда, что Си нетерпелив, идеологичен и агрессивен. Но он также смертен. Си сейчас 70 лет, и невозможно предсказать, продлится ли его правление ещё пять лет или 15. Но оно закончится. Соединённым Штатам нужна стратегия, способная бороться как с настоящим, так и смотреть дальше Си Цзиньпина, чтобы подготовиться к будущему, в котором Китай столкнётся с растущими структурными ограничениями.
Китайский флаг в Пекине, июль 2021 года: Тиншу Ван/Reuters
Если история чему-то учит, то существует большая вероятность того, что маятник китайской политики качнётся, когда Си покинет сцену. В 1976 году смерть многолетнего лидера КПК Мао Цзэдуна ознаменовала бесцеремонный конец стратегии, которая, ради укрепления контроля Мао над страной, посеяла хаос в китайском народе. В последующие годы партия восстановила кадры, которые были изгнаны Мао, включая Дэна, который вместе с более молодыми лидерами отошёл от идеологической жёсткости и концентрации власти Мао. Аналогичное стирание наследия Дэна произошло в последние годы, когда Си Цзиньпин отказался от прагматизма, упорядоченной передачи власти, разделения полномочий между КПК и правительством и скромной внешней политики, которые были отличительными чертами эпохи Дэна.
Чем больше застарелые ленинские инстинкты и жажда контроля Си Цзиньпина сдерживают экономические и технологические амбиции Китая, тем более вероятно, что китайские лидеры будут внимательней рассматривать направление развития страны после ухода Си Цзиньпина. Когда этот день настанет, лидерам Китая нужно будет решить, смогут ли они лучше достичь своих целей, включившись в мировую экономику или развернувшись в сторону самообеспечения и ограниченного партнёрства с развивающимися странами. Конечно, будущий китайский лидер может перенять устремления Си Цзиньпина. Но политическая траектория Китая не имеет и, скорее всего, не будет иметь, в течение длительного времени, прямолинейного движения.
Путь Китая после Си Цзиньпина к тому же зависит от других тенденций. Экономист Дерек Скиссерс спрогнозировал, что экономика Китая будет быстро расти в 2020-х годах, но замедлится в 2030-х годах, поскольку страна испытывает на себе последствия старения населения, растущего долга и добровольных ограничений на инновации в частном секторе из-за управляемого правительством распределения капитала, талантов и технологий. Он ожидает, что разрыв между ВВП США и Китая, который в настоящее время составляет 7 трлн. долларов, сократится до 4 трлн. долларов к 2030 году, но затем снова начнёт увеличиваться к середине века. Другими словами, Пекин не находится ни на пороге пика, ни на пути к гегемонии. Он будет устойчивым, но ограниченным конкурентом Соединённым Штатам.
В ГЛУБИНЕ ТЕНИ
Американские лидеры, создавшие международную систему на пепелище Второй мировой войны, руководствовались не благотворительностью; они руководствовались решительным преследованием национальных интересов. Победители Второй мировой войны назначили себя постоянными членами Совета Безопасности ООН, укрепив своё влияние в будущих межгосударственных спорах. Кроме того Вашингтон добился поддержкой запрета на применение силы для изменения международных границ, помогая закрепить статус-кво, который принёс пользу Соединённым Штатам.
Соединённые Штаты находятся, до сих пор, в центре многих международных институтов, которые управляют глобальным достоянием, выступают посредниками в спорах и содействуют свободной торговле. Позиционирование Соединённых Штатов позволило им выставить самую мощную армию в мировой истории и накопить примерно 25 процентов мирового ВВП при численности населения всего около четырёх процентов. Вашингтону необходимо сохранить огромные выгоды, которые он извлекает из этой системы, и удерживать в ней Китай.
Изоляция Китая могла бы принести удовлетворение, но, как показывает история, это не отвечало бы интересам США. С конца 1940-х по 1970-е годы Китай был изгнан из системы, возглавляемой США. В этот период китайские лидеры стали озлобленными, раскрепощёнными и стремился разжечь революцию. Пекин стремился разрушить эту систему, в том числе вооружая противников Вашингтона. В то время Китай был беден, поэтому его вмешательство имело ограниченный воздействие. Однако, сегодня соперники США, такие как Иран, Северная Корея, Россия и Венесуэла, могут извлечь выгоду из менее сдержанной китайской поддержки, что может нанести серьёзный ущерб национальной безопасности США.
Даже не вооружая враждебные государства, Пекин мог бы отменить взносы в институты, возглавляемые Западом, и вложить значительные средства в организации, которые могли бы конкурировать с сегодняшней системой и, в конечном счёте, заменить её. Он мог бы использовать свои национальные ресурсы, для поиска широкой международной поддержкой по превращению группы БРИКС, охватывающую Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку, в ведущего разработчика глобальной повестки дня, вытеснив G-7 и G-20. Несмотря на то, что на ежегодном саммите группы в августе Китай заручился поддержкой расширения членского состава БРИКС, ещё предстоит выяснить, добавит ли увеличение числа членов содержательности тому, что до сих пор было в значительной степени символическим форумом. Пекин мог бы также перенаправить поддержку глобальных усилий в области развития, своим предпочтительным институтам, таким как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, и прекратить поддержку Всемирного банка.
Чтобы снизить риски таких исходов, Соединённым Штатам придётся принять некоторые неприятные истины. Первая заключается в том, что многие граждане в нищих странах и не западных государствах рассматривают нынешний «порядок, основанный на правилах», как преимущественно белую систему Запада, которая недостаточно внимательна к их приоритетам и проблемам. Лидеры некоторых из этих государств хотят изменить систему, которая, по их мнению, отдаёт предпочтение статус-кво, ставящему их в невыгодное положение, причём они рассматривают Китай как поборника своего дела. Они видят лицемерие, когда Вашингтон протестует против вторжения России в Украину, несмотря на многочисленные военные интервенции, осуществлённые Соединёнными Штатами - на Гаити, в Ираке, Панаме и на Балканах - без разрешения Совета Безопасности ООН. Даже несмотря на то, что американские официальные лица отвергают предположение об эквивалентности между их действиями и действиями России, они должны признать разочарование людей и правительств, столкнувшихся с кризисами, вызванными не ими, такими как повышение температуры, глобальные пандемии, отсутствие продовольственной и энергетической безопасности и экономическая нестабильность.
Учреждениям и конвенциям также необходимо будет адаптироваться к смене власти в международной системе. С окончания Второй мировой войны Совету Безопасности придётся приспособиться к перераспределению власти, предоставить постоянные места странам «Большой четвёрки» и основным претендентам на постоянное членство в Совете, каждая из которых осуществляет региональное лидерство и глобальное влияние, это Бразилия, Германия, Индия и Япония. Вашингтону следует настаивать на их допуске и заставить Китай либо согласиться, либо публично наложить вето. В то же время Соединённые Штаты не должны продолжать препятствовать Китаю, пользоваться правом голоса в таких институтах, как Международный валютный фонд и Всемирный банк, что отражает его экономический вес.
Балканизация послевоенной международной системы, которая произошла бы в результате выхода Китая, нанесла бы ущерб долгосрочным интересам Соединённых Штатов. Например, не существует западного решения проблемы изменения климата или предотвращения пандемии. Это глобальные вызовы, которые требуют мобилизации глобальных ресурсов. Кроме того, сбой в торговой системе сделает беднее все страны, включая Соединённые Штаты. Переход на «зелёную» энергетику занял бы больше времени и обошёлся бы дороже, если бы Соединённые Штаты и Китай не смогли скоординировать свои действия. Разделение глобальных информационных систем на западный и китайский блоки будет препятствовать инновациям и экономическому росту. Несмотря на то, что Соединённые Штаты работают над тем, чтобы защитить данные американцев, они не должны мешать своим компаниям, конкурировать на растущем числе рынков, на которые проникают китайские технологии.
Встреча высокопоставленных чиновников из Китая, Японии и Южной Кореи в Инчхоне, Южная Корея, май 2023 г.: Ким Хонг Чжи/Reuters
Для некоторых встряска существующей международной системы - это риск, на который стоит пойти, даже если это приведёт к расколу существующей структуры. Ранее в этом году советник по национальной безопасности США Джейк Салливан утверждал в своей речи, что существующий неолиберальный экономический порядок подвёл американских рабочих, подорвав «социально-экономические основы, на которых зиждется любая сильная и жизнестойкая демократия». Поэтому, утверждал Салливан, Соединённые Штаты должны порвать с десятилетиями международной экономической ортодоксии, чтобы гарантировать, что страна сможет восстановить свою производственную базу, разработать более устойчивые цепочки поставок и ограничить способность Китая подвергать американскую безопасность риску.
Предложенное Салливаном решение внутренних проблем Соединённых Штатов ошибочно. В целом Соединённые Штаты значительно разбогатели и стали могущественнее благодаря интернационализации торговли, но выгоды были распределены в американском обществе неравномерно. Многие страны Европы, Азии и других регионов признали, что свободная торговля не является бесплатной, и разработали системы социальной защиты, чтобы помочь своим работникам справиться с разрушительными последствиями глобализации. В этом отношении Соединённые Штаты показали плохие результаты, и этот недостаток является скорее симптомом их внутренней политики, чем опасностей глобализированной торговли.
Со стороны Соединённых Штатов было бы ошибкой дезавуировать глобальную торговую архитектуру, в создании которой они сыграли ведущую роль. Это подорвало бы доверие партнёров, которые купились на доктрину либерализации торговли. Это, в свою очередь, уменьшило бы способность Вашингтона определять повестку дня для мировой экономики. Сегодня многие страны по всему миру снижают барьеры в торговле, но Соединённые Штаты их повышают. Если Вашингтон продолжит идти по этому пути, это нанесёт ущерб его собственной долгосрочной конкурентоспособности.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОРЯДОК 2.0
Вместо того чтобы полагаться на прошлые политические эксперименты в области протекционизма и промышленной политики, американским политикам нужны инновационные способы заставить сегодняшнюю глобальную систему лучше служить интересам США, учитывать озабоченности партнёров, а не те, как нужно принуждать Китай к подчинению. Чем более сильной поддержкой своего образа смогут заручиться Соединённые Штаты, тем сложнее и рискованнее будет для Китая отколоться и фрагментировать систему. Многие партнёры Соединённых Штатов понимают проблемы, которые создаёт Китай, но им также приходится решать более насущные проблемы, такие как смягчение последствий изменения климата, обеспечение достаточного продовольствия для своего населения, создание возможностей для экономического развития и повышение безопасности здравоохранения. Если только Соединённые Штаты не смогут заручиться поддержкой Китая и других дееспособных держав в решении этих проблем, они будут нести ответственность за неспособность возглавить процесс.
Таким образом, перед американскими политиками стоит трудная задача убедить Китай инвестировать в многосторонние решения, даже несмотря на то, что Пекин часто предпочитает оказывать помощь на двусторонней основе, чтобы за свой вклад можно было бы пользоваться неослабевающей признательностью стран-получателей. Один из способов, которым Соединённые Штаты могут это сделать, - это побудить развивающиеся страны и региональные организации взять на себя ведущую роль в коллективном реагировании на некоторые глобальные проблемы. Например, гораздо легче представить, что Соединённые Штаты и Китай поддержат возглавляемый Африканским союзом проект по расширению доступа к обучению технологиям, чем представить, что кто–либо из них поддержит такой проект, возглавляемый другим.
Вашингтону также следует сотрудничать с Пекином в разработке норм приемлемого поведения государств в неуправляемых и малоконтролируемых пространствах. Например, две страны могли бы договориться воздерживаться от деятельности в космосе, приводящей к образованию орбитального мусора. Со временем это может привести к принятию норм, запрещающих использование в космическом пространстве кинетического противоспутникового оружия. И Соединённые Штаты, и Китай также выиграли бы от установления ограничений на использование в конфликтах автономных систем вооружения с поддержкой искусственного интеллекта. Вашингтон и Пекин могли бы, например, работать над пониманием того, что люди должны сохранять контроль над всеми решениями о запуске ядерного оружия. Аналогичным образом, даже когда каждая сторона занимается агрессивным кибершпионажем против другой, обе стороны выиграли бы от определения целей кибератак, находящихся за пределами страны. Обе страны, например, должны согласиться с тем, что больницы и объекты критически важной инфраструктуры находятся под запретом.
Вашингтон также должен работать с партнёрами над укреплением других краеугольных камней международной системы, таких как принцип равенства всех государств перед международным правом и контроля над вооружениями, поддерживающего глобальную стабильность. Эти элементы глобального порядка в последние годы оказались под давлением, особенно после вторжения России в Украину и решения Китая проигнорировать решение Международного трибунала по морскому праву от 2016 года о том, что территориальные претензии Пекина в Южно-Китайском море были незаконными.
Соединённые Штаты также должны ясно дать понять, что как единственная в мире сверхдержава они жизненно заинтересованы в сохранении своих обязательств в области безопасности и отстаивании свободы судоходства. Потенциально это вопросы «начала войны», аналогичные определению Китаем своих собственных «основных интересов». Для поддержания доверие к этой позиции, Вашингтону необходимо:
-
разработать более гибкую и интегрированную оборонную доктрину,
-
вложить значительные средства в ракеты большой дальности и системы малых рассредоточенных вооружений в Восточной Азии,
-
укрепить свои базы в Азии и,
-
насколько это, возможно, создать столь же широкую и боеспособную коалицию, чтобы удержать Китай от нападения на партнёров США по безопасности или препятствования законному доступу к международным водам и воздушному пространству.
КОРРЕКЦИЯ КУРСА
Несмотря на то, что Вашингтон остаётся твёрдым в отстаивании своих жизненно важных интересов, ему необходимо дать Пекину повод положительно отреагировать на его усилия по сохранению интеграции Китая в международную систему. Лидерам США следует более открыто признать, что они приветствовали бы более процветающий и менее воинственный Китай - тот, который уважает права своих граждан и вносит больший вклад в решение глобальных проблем.
Такое позитивное оформление политики США сигнализировало бы о том, что Соединённые Штаты не настроены враждебно по отношению к подъёму Китая и приветствовали бы в будущем более здоровые отношения. Байдену следует подумать о том, чтобы обратиться к китайскому народу с посланием, похожим на то, которое в 1963 году советским гражданам направил его предшественник Джон Ф. Кеннеди в своей вступительной речи в Американском университете. По словам Кеннеди, американцы находили коммунизм «глубоко отвратительным», но всё же могли «приветствовать русский народ за его многочисленные достижения - в науке и космосе, в экономическом и промышленном росте, в культуре и в актах мужества». Кеннеди также обратился к общей человечности обеих сторон: «Наша самая основная общая связь заключается в том, что мы все населяем эту маленькую планету. М ы все дышим одним воздухом. Мы все дорожим будущим наших детей. И все мы смертны». Использование сегодня аналогичного тона при обсуждении Китая могло бы помочь подготовить почву для стратегии США, которая выходит за рамки Си Цзиньпина и нынешней напряжённости в отношениях с Пекином.
Соединённым Штатам также необходимо будет восстановить дисциплину в своём подходе к Тайваню. Символические жесты членов Конгресса и недисциплинированные публичные размышления военных лидеров о сроках возможного будущего конфликта нервируют союзников США и позволяют Пекину изображать Соединённые Штаты как зачинщика эскалации, хотя на самом деле основной причиной роста напряжённости является ужесточение давления Пекина на Тайвань. Американским лидерам следует вернуться к поощрению диалога между Китаем и Тайванем без предварительных условий и выразить открытость любому мирному разрешению разногласий по обе стороны пролива, которое пользуется поддержкой тайваньского народа. Они также должны дезавуировать любые предположения о том, что Соединённые Штаты рассматривают Тайвань как критический узел или часть оборонного периметра Соединённых Штатов. Тайвань не является объектом спора между Соединёнными Штатами и Китаем: это общество, с населением 23 миллиона человек, которые должны сохранять свободу действий, когда дело касается их будущего.
Вашингтону также необходимо усилить стимулы для стран, «сидящих за забором», к сотрудничеству с Соединёнными Штатами, предлагая лучший доступ к американскому рынку. Торговые соглашения являются эффективным средством сближения ключевых стран и продвижения представления Соединённых Штатов о торговле, основанного на правилах и ориентированного на рынок. Торговые соглашения использовались с большим эффектом во время холодной войны, но в последние годы по внутриполитическим причинам от них по большей части отказались. Будущим американским президентам необходимо будет восстановить стратегическое обоснование таких инструментов государственного управления, если Соединённые Штаты надеются сохранить на мировой арене то влияние, к которому они стремятся. Это потребует достаточного политического мужества, чтобы сблизить партнёров посредством торговли с точки зрения национальной безопасности, а не поддаваться популизму и протекционизму - в настоящее время это пути наименьшего политического сопротивления.
Наконец, Вашингтону потребуется вновь инвестировать в принцип многостороннего подхода. Решение глобальных проблем с помощью таких институтов, как Всемирная торговая организация, G20 и ООН, может быть обременительным и неэффективным. Решения, принимаемые на таких форумах, иногда идут вразрез с предпочтениями США. Но такова цена сохранения глобальной системы, которая опускает барьеры перед транснациональным сотрудничеством, а также устанавливает границы приемлемого поведения государств. Чем больше Соединённые Штаты будут отзывать своё лидерство и свои ресурсы из многосторонних организаций, тем выше вероятность того, что международная система распадётся на части и уступит дорогу миру «право сильного», что снимет ограничения с китайской воинственности и повысит вероятность прямого военного конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем.
ЕСЛИ ЭТО НЕ СЛОМАНО
Некоторые критики такого подхода будут по моральным соображениям возражать против него, учитывая масштабы нарушений прав человека в Китае, и вместо этого призовут Вашингтон изолировать Пекин. Но негодование - слабое оружие в дипломатии. И когда Соединённые Штаты изолируют страны, как это было с Ираном, Северной Кореей и Венесуэлой, как правило, они ещё более вопиюще игнорируют претензии американцев на нарушения прав человека, потому что для этого больше нет никаких затрат или последствий. Дипломатический разрыв с Китаем приведёт к аналогичному результату.
Другие будут доказывать, что вместо того, чтобы терпеть Китай, Соединённым Штатам следует стремиться сдерживать его или даже разработать падение КПК. Но любое стремление Америки к краху Китая приведёт к обратным результатам. Это оттолкнуло бы Соединённые Штаты от их партнёров, практически никто, из которых не заинтересован в проведении такого курса. И это разоблачило бы опасную наивность американских лидеров в отношении пределов их рычагов воздействия: Китай слишком силён, чтобы Соединённые Штаты могли вторгнуться или осуществить смену режима, но верно и обратное.
Третьи зададутся вопросом, согласится ли Китай на такие отношения, учитывая убеждённость его лидеров в том, что конечная цель Вашингтона - уничтожить китайский коммунизм. Лидеры Китая никогда не поддержат публично какую-либо стратегию США. Их будут раздражать усилия Вашингтона по сохранению своего военного сдерживания и технологического превосходства, причём они будут стремиться подорвать либеральные особенности существующей международной системы, в первую очередь её привилегии личной свободы перед социальной стабильностью. Но несколько факторов могут подтолкнуть Пекин к неохотному согласию. Китайские лидеры в частном порядке признают, что они не готовы взять на себя ответственность за разработку альтернативной международной системы и руководство ею. Пекин хотел бы подтолкнуть существующий международный порядок, чтобы он был более благоприятным для интересов Китая. Он считает, что имеет право на большую власть, чем имеет в настоящее время. Однако это были бы корректировки, а не полный пересмотр. Действительно, что больше всего отличает Пекин от Москвы, так это то, что Москва готова действовать как сила, разрушающая систему, в то время как Пекин - нет, по крайней мере, пока.
Подъем Китая с конца 1970-х годов совпал с его решением интегрироваться с миром и институтами, лежащими в основе глобального порядка. Существенный экономический и социальный прогресс страны за последние четыре десятилетия был бы невозможен, если бы Китай продолжал оставаться в изоляции времён Мао. Цели национального развития Китая на ближайшие десятилетия также зависят от того, останется ли он в рамках инклюзивной международной системы, которая обеспечивает ему доступ к иностранному капиталу, технологиям и рынкам.
Да Вэй, один из ведущих китайских учёных-международников, написал, что коллапс мировой системы или её фрагментация разрушит способность Китая к модернизации. Множество других ведущие китайских экспертов, с которыми я регулярно общаюсь, постоянно выделяют этот момент. То же самое можно сказать и о Международном валютном фонде. МВФ предупредил, что серьёзная фрагментация мировой экономики может сократить общий объем мирового производства до семи процентов. Поскольку Китай является крупнейшей торговой державой в мире, то большинство стран будет подвержен потрясениям при таком сценарии.
Таким образом, несмотря на то, что лидеры Китая явно хотят в нынешней мировой системе большего признания, обособленности и пространства для манёвра, они должны смириться с тем фактом, что любой раскол на соперничающие блоки во главе с Соединёнными Штатами и Китаем поставит Пекин в крайне невыгодное положение. При таком сценарии Соединённые Штаты, предположительно, возглавили бы идеологически согласованную группу крупных экономик, контролирующих многие передовые технологии и военный потенциал, а Китай остался бы лидером идеологически неоднородной группы развивающихся государств, которые отстают в военном и технологическом потенциале.
Для того чтобы Китай был настроен на такой потенциальный исход и отрезвлён им, Вашингтон должен поддерживать и углублять координацию с максимально широкой коалицией стран, а не только с развитыми демократиями в Европе и Азии. Цель состоит не в том, чтобы изолировать или окружить Китай, а в том, чтобы развеять любые представления о том, что Пекин может преуспеть в формировании сплочённой антизападной коалиции, которая могла бы удовлетворить требования Китая в области развития и безопасности. Наибольший эффект в этом плане Вашингтон добьётся, решая основные проблемы других стран, а не пытаясь организовать усилия в противовес Китаю или его инициативам.
Катание на велосипедах в Шанхае, июнь 2022 года: Али Сонг/Reuters
Вашингтон может позволить себе великодушие. У него значительное преимущество перед Китаем в национальной конкурентоспособности. И, как утверждает политолог Стивен Уолт, у Китая нет жизнеспособного пути к достижению гегемонии. Соединённые Штаты являются источником притяжения для других стран, когда они с оптимизмом смотрят в будущее, управляют своими собственными делами и выполняют свои обязанности глобального лидера. Это факторы, которые в их, не Китая, власти контролировать.
Несмотря на их двойственное отношение к некоторым особенностям нынешней международной системы и усиливающееся соперничество между ними, Соединённые Штаты и Китай оба хотят избежать войны и сохранить стабильность. Они оба извлекают богатство и безопасность из существующей системы. И как две сильнейшие страны мира, они способны внести больший вклад в коллективное решение проблем с существующими институтами, чем без них.
В будущем, амбиции Китая будут представлять серьёзную проблему для Соединённых Штатов. Лучший способ для Вашингтона справиться с этой проблемой - сохранить Китай вовлечённым в международную систему, одновременно поддерживая американские альянсы и укрепляя технологическое превосходство США. Если Соединённые Штаты смогут продвигать терпеливую, но твёрдую долгосрочную стратегию достижения этой цели, у них будут хорошие возможности для сохранения своего лидерства, процветания и безопасности.
РАЙАН ХАСС является старшим научным сотрудником, директором Китайского центра Джона Л. Торнтона, а также заведующим кафедрой Чэнь-Фу и Сесилии Йен Ку по изучению Тайваня в рамках программы внешней политики Брукингского института. С 2013 по 2017 год он занимал должность директора по Китаю, Тайваню и Монголии в Совете национальной безопасности США.
Источник: https://www.foreignaffairs.com/
В.Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
