Дата публикации: 28.01.2021
0
191

Россия преуспевает в Ливии - и ей нравится, что мало кто это замечает. Статьи в прессе, описывающие отношений между базирующимся в восточной Ливии командующим Халифой Хафтаром и Кремлем были усеяны такими фразами, как «поддерживаемый Россией ливийский генерал», «человек Москвы» и другим словоблудием, создающим впечатление прямолинейной динамики, при которой российское государство делает ставку и полагается на Хафтара и поэтому фокусируется на его поддержке, а не на его подрыве. Однако более детальная хронология событий показывает иную реальность. С 2014 года Объединённые Арабские Эмираты являются непоколебимым, щедрым и последовательным иностранным благодетелем для сильного человека из Бенгази. Напротив, отношение России к нему было сложным и неоднозначным. Старая концепция прокси-войны, когда иностранный субъект выбирает местных агентов в качестве канала для своего боевого средства, обучение и финансирование, мало уместно для случая российской политики в Ливии. Чтобы постепенно усилить своё влияние на ливийские центры принятия решений, Москва придерживается менее интуитивной, более инновационной методологии. И до сих пор она делала это успешно.
Во-первых, важно изучить движущие силы трёх главных лиц вмешивающихся в дела Ливии - Турции, Эмиратов и России. Тогда мы сможем лучше понять многогранные действия Москвы и пролить свет на то, как российскому государству удаётся завоёвывать политическое влияние - часто независимо от перипетий, поворотов и разворотов конфликта.
Большая тройка третьих лиц
Ливия обладает населением всего в 6,5 миллионов человек, огромными природными ресурсами, завидным местоположением и прибрежной зоной с огромным потенциалом. Это помогает объяснить, почему от шести до десяти стран вмешиваются в это, как заметил бывший специальный посланник ООН Гассан Саламе. Каждый из этих иностранных вмешивающихся лиц руководствуется уникальным сочетанием побудительных моментов. Гражданская война в Ливии, которая продолжается с 2014 года, в последние годы пережила два переломных момента. Один из таких определяющих моментов произошёл в апреле 2019 года, когда самозваная Ливийская Национальная армия Хафтара, побуждаемая Объединёнными Арабскими Эмиратами, атаковала столицу страны Триполи в попытке свергнуть признанное ООН правительство Национального согласия. Вторым переломным событием стало начало, в январе 2020 года, открытой военной интервенции Турции против операций Хафтара в Триполитании, северо-западном квадранте страны.
Россия не способствовала ускорению ни одного из двух разрывов, в отличие от Объединённых Арабских Эмиратов и Турции. В то же время нельзя игнорировать всепроникающие действия России. По этой причине необходимо рассматривать международное измерение ливийской войны, включая, по меньшей мере, три полюса. Соблазнительная идея «турецко-российского кондоминиума» или «Сириизации» преждевременна и ложна, поскольку она замалчивает важное и непрерывное вмешательство Эмиратов.
Хотя Ливия не представляет для России жизненно важных интересов, она привлекает её по экономическим и геостратегическим причинам. В 2011 году Москва увидела, как в результате возглавляемой США, санкционированной ООН интервенции против режима Муаммара Каддафи подписанные или устно обещанные контракты на сумму около $ 6,5 млрд. оказались в подвешенном состоянии. Заметив недавнюю апатию западных государств, теперь Москва полна решимости, возродить этот кусок бизнеса в виде инфраструктурных проектов, сделок с оружием и продаж сельскохозяйственных товаров. Она также стремится усилить контроль над потоками углеводородов в Южную Европу. На геостратегическом уровне закрепление в Ливии помогает России обеспечить выход к странам Африки к югу от Сахары. Наконец, стратеги в Москве помнят то, что в 1957 году сказал вице-президент США Ричард Никсон: Ливия занимает «ключевую стратегическую позицию» на южном фланге НАТО. Кремль воспринимает главную организацию западной безопасности как враждебную основным интересам России, особенно после украинского кризиса февраля 2014 года. По этой причине Москва стремится её ослабить и позиционирует себя соответственно.
Некоторые аспекты повестки дня Турции в Ливии имеют определённое сходство с российскими. Анкара заинтересована в том, чтобы возместить все или часть $ 20 миллиардов, из сделок заключённых до 2011 года с режимом Каддафи в области энергетики, строительства и машиностроения. Она также рассматривает своё растущее военное присутствие в стране Магриба как этап для расширения турецкого влияния в странах Африки к югу от Сахары. Что ещё более важно, морские амбиции Анкары в восточной части Средиземного моря требуют, чтобы она обеспечила, главным образом военными средствами, выживание признанного ООН протурецкого правительства в Триполи. Анкара считает, что не ратифицированный пока ещё меморандум о взаимопонимании, подписанный в 2019 году с правительством национального согласия, может помочь оправдать её экспансионизм и незаконную деятельность на море до тех пор, пока Греция не уступит и не согласится на изменение зон морской юрисдикции между двумя соседями. Например, в 2020 году турецкие корабли сейсморазведки в сопровождении военно-морских фрегатов более устойчивыми темпами исследовали природный газ в водах, близких к территориальным водам Греции. Анкара считает, что эти воды должны быть частью собственной исключительной экономической зоны Турции. В этих рамках Анкара использует свой меморандум с Триполи как аргумент легитимизации.
В отличие от европейцев, Россия проявила терпеливую готовность принять и понять стремление Турции стать полномасштабной региональной державой. Анкара и Москва часто находятся на противоположных сторонах, например, в Сирии, Ливии, Украине, армяно-азербайджанском и других конфликтах. Несмотря на это, Москва пытается оставаться прагматичной и готовой к переговорам, потому что Турция - для России удобный партнёр. Хотя резкий развод может произойти в любой момент, Москва до сих пор ценила возможность заключения временных договорённостей с Анкарой. Они очень полезны, поскольку помогают России избежать ситуаций, когда ей приходится вести интенсивный, дорогостоящий военный конфликт в течение длительного периода. Ещё одно преимущество, которое Москва извлекает из сохранения своего партнёрства с Анкарой, заключается в том, что это способствует подрыву сплочённости НАТО.
На взгляд Объединённых Арабских Эмиратов экономические и геостратегические соображения имеют значение, но их главной тревогой в Ливии - превалирующей над всеми остальными - была идеология. Действительно, богатство и структурные преимущества этой североафриканской страны придают ей демонстрационное качество: за её судьбой пристально следят политические круги, и фракции в остальной части региона. Абу-Даби опасается, если форма правления, предоставляющая определённую степень влияния политическому исламу, удержит власть в Триполи в мирном контексте, тогда соседние страны с суннитским большинством могут быть вдохновлены ливийским прецедентом. Государство Эмиратов опасается эффекта домино в Северной Африке, который может распространиться на Аравийский полуостров и в конечном итоге поставить под угрозу его собственное выживание. Поскольку Объединённые Арабские Эмираты стремятся в первую очередь предотвратить возникновение этой идеологической инфекции, они стремятся искоренить любой способ управления, который может принять или защитить «Братьев-мусульман» или аналогичную фракцию в качестве законного политического течения в Триполи. Бесповоротным следствием этих представлений об угрозе является то, что Абу-Даби не прекратит своих попыток сделать присутствие Турции в Ливии дорогостоящим, болезненным и неустойчивым. И всё же, хотя Абу-Даби прекрасно знает, что в некоторых обстоятельствах Москва рассматривает Анкару как партнёра, он стремится к «стратегическим связям» с Россией. Абу-Даби считает желательным российское влияние в арабском мире, особенно в свете поддержки Москвой правительства Башара Асада в Сирии. Эта эмиратская загадка имеет значительные последствия для Ливии, где Абу-Даби всегда испытывает соблазн нанести ущерб, интересам Турции, надеясь, что Москва займёт менее примирительную позицию по отношению к Анкаре. В отсутствие подобной активности Эмиратов против Турции, Москва и Анкара могут выработать соглашение, согласно которому две евразийские державы будут сосуществовать в Ливии и разделят добычу - результат, который Абу-Даби считает неприемлемым. Проще говоря, политика Эмиратов в Ливии абсолютистская, в то время как Москва и Анкара несколько прагматичны.
В дополнение к этим трём государствам, которые являются единственными, кто стремится играть военную роль и действовать в качестве радикальных преобразователей в Ливии, вовлечены и другие страны, такие как Египет, Катар, Италия, Франция, Саудовская Аравия и Иордания. На театре военных действий, настолько переполненном, причём чужеземными незваными гостями, вмешательство трудно проводить, согласовывая стратегию в своём собственном предпочтительном темпе и не отвлекаться на контрпродуктивные обходные пути. Почти каждый значимый политик или вооружённое действующее лицо в Ливии обхаживались более чем одним иностранным спонсором. Это делает ливийских лидеров печально известными своенравными и трудными в качестве основных доверенных лиц. Чтобы максимизировать свой контроль над местными организациями и минимизировать свою зависимость от них, Москва годами создавала средства достижения цели влияния, используя сложную смесь инструментов, начиная с дезинформации и дипломатии, финансового вмешательства и тайного военного вмешательства. Поставки летального оборудования Ливийской национальной армии с конца 2014 года были связаны с российскими структурами. Частично это инспирировано Египтом, который попросил Россию поддержать военную кампанию Хафтара. Но помимо военной сферы, другой начальный импульс, который Хафтар получил от Москвы, был связан с банковской сферой.
Финансовое вмешательство
С мая 2016 года российская полиграфическая компания «Гознак» изготовила банкноты на сумму более 14 миллиардов динаров (тогда это эквивалентно более 10 миллиардов долларов) для Ливийской Национальной армии без консультаций с международно признанным центральным банком страны. Полтора года назад Центральный банк в Триполи отключил своё отделение в восточной Ливии от национальной клиринговой системы. Но мошеннические вливания российских банкнот, позволившие Хафтару утроить зарплату личного состава Ливийской Национальной армии, укрепили независимость вооружённой коалиции от правительства Национального согласия и в течение ключевого 2016 года, помогли ей удержаться на плаву. Такая российская деятельность не является чисто коммерческой: Гознак - государственное предприятие, что делает его одним из рычагов влияния Кремля на восточную Ливию.
Во второй половине 2020 года в восточной Ливии или Киренаике наблюдается более значительный, чем обычно, дефицит банкнот в динарах, причём индикаторы указывают на возможное дальнейшее обострение кризиса ликвидности в ближайшие месяцы. Нельзя приписывать такое развитие событий исключительно тому, что в последнее время Соединённые Штаты всё более решительно выступают против российских поставок динаров. Это также отражает сознательную сдержанность Москвы в момент, когда российское государство заинтересовано в том, чтобы Организация Объединённых Наций преуспела в восстановлении разрушенной финансовой системы Ливии. С мая 2020 года и в Анкаре, и в Москве существует общее желание дать возможность дипломатии перезагрузить ливийскую экономику. Москва сократила приток российских динаров, не смотря на то, что Хафтар на несколько месяцев оказался в финансовом затруднении. Для Москвы более важно дать возможность Организации Объединённых Наций продвинуться вперёд в процессе объединения банковской системы, поскольку в конечном итоге это позволит ей вести бизнес в Ливии. Это лишь один из многих намёков того, насколько косвенной является поддержка Россией ливийского командующего. После перестройки финансовой системы страны, Москва может возобновить использование этого и других инструментов для влияния и формирования руководства на востоке Ливии.
Группа Вагнера и смертоносная сила
Более важным, чем государственное управление экономикой, было военное вмешательство России, которое началось в сентябре 2019 года и осуществлялось в основном через частные военные компании. Подобные организации, по всей вероятности, дебютировали в Киренаике ещё в 2016 году, но долгое время оставались ограниченными небоевой функцией. К 2017 году международная пресса смогла установить, что вооружённые люди российской компании под названием RSB Group обеспечивали безопасность и разминирование для сил Хафтара. Российские силы также помогли ему сохранить оружие советских времён, в том числе ливийские пилотируемые военные самолёты. В первой половине 2018 года, после того как внешняя военная разведка вооружённых сил России провела подготовительную миссию в восточной Ливии, группа Вагнера, основанная в 2014 году связанным с Путиным бизнесменом Евгением Пригожиным и бывшим офицером разведки Дмитрием Уткиным, прибыла на территорию Хафтара. Первоначально роль Вагнера состояла в обеспечении подготовки, вооружений, некинетических услугах безопасности и консультаций на поле боя. Через несколько месяцев после своего появления в восточной Ливии Вагнер появился в Триполитании. По словам жителя Зинтана, города недалеко от столицы, в октябре 2018 года люди Вагнера добрались до находящейся поблизости авиабазы Аль-Ваттия, которая тогда контролировалась Хафтаром, что подтверждает показания нескольких европейских дипломатов.
В следующем месяце связь между Хафтаром и Пригожиным стала очевидной для всего мира, когда эти двое появились на видео, снятом во время официальной московской встречи. На записи в том же кадре показан начальник Генштаба генерал Валерий Герасимов, удачная метафора связи между Пригожиным и российским государством. Не смотря на то, что Вагнер и его коллеги не являются ветвью российского государства как такового, они неотделимы от него политически, финансово и материально. Руководители этих частных военных компаний входят в более широкую группу олигархов и магнатов, связанных с руководством российского государства.
Российские частные военные компании - хотя и нелегальные в России - всё ещё управляются как бизнес. Таким образом, их лидеры стараются избежать увязания в трясине без перспективы достижения конечного равновесия, которое позволит им захватить устойчивые потоки доходов тем или иным реалистичным способом. Поэтому каждое предпринимаемое предприятие должно удовлетворять объективным критериям экономической жизнеспособности в течение нескольких лет. Хотя они иногда связаны с контрабандными сетями, частные военные компании, такие как Вагнер, благодаря своей деятельности в данной стране могут также помочь соответствующей российской корпорации, такой как энергетический гигант, обеспечить законные контракты там и получить за это вознаграждение за кулисами. В то время как российские частные военные компании жёстко развёртывают тайные силы, в том числе против гражданских лиц, они всегда идут на многое, чтобы сохранить возможность выхода из боевых действий в любое время.
Способ финансирования того или иного вмешательства сильно варьируется в зависимости от страны проведения операции и времени. Конкретная фаза конфликта может финансироваться одним способом, а следующая - другим, в зависимости от того, что было согласовано с различными партнёрами на разовой, поэтапной основе. Например, после того, как австрийский финансист Ян Марсалек прекратил финансирование RSB Group из-за скандала с хищениями, российская частная военная компания нашла другие способы продолжить свою деятельность в Ливии.
«Вагнер», «RSB Group», «Щит» и другие нанимают сотрудников широкого спектр квалификаций, включая бывших солдат, отставных офицеров и военных резервистов, привлечённых контрактными окладами. В некоторых случаях эти компании, включая Вагнера, нанимают людей с криминальным прошлым. Но, как пишут Кирилл Аврамов и Руслан Трад в своей недавней книге, российские частные военные компании нельзя сводить к финансовой мотивации. Они не полностью движимы краткосрочными прибылями, как их западные коллеги. Российскими частными охранными компаниями на различных уровнях часто командуют бывшие офицеры спецназа, которые - помимо жадности - связаны чувством долга перед государством. Между тем ни один российский чиновник публично не признает никакой связи с этими частными военными компаниями, как бы неправдоподобно ни звучали подобные опровержения. Чтобы представить эту смешанную реальность, некоторые учёные говорят о «полугосударственных» силах безопасности. В отличие от Сирии, личный состав «Вагнера» представляет подавляюще большую часть российского присутствия в Ливии, причём лишь незначительная численность регулярных войск находится на территории. Российские завсегдатаи в Ливии, как правило, это технические эксперты, аффилированные инструктора, а иногда и высокопоставленные офицеры, отвечающие за помощь Вагнеру в расширении его возможностей. Забота государства отражает тот факт, что действия наёмников вписываются в более широкую стратегию Кремля.
Бить в свой собственный барабан
Вскоре после упомянутой выше встречи в Москве в 2018 году ряд иностранных государств согласились с Эмиратами в том, что у Хафтара есть продуманный план, и он заслуживает поддержки. Та осень была благоприятной для Хафтара, для подготовки его предстоящего продвижения на Запад, потому что действующие стороны в Триполитании, а также Организация Объединённых Наций были заняты попытками укреплением перемирия после многомесячной междоусобной битвы в провинции, в которой погибло более 115 человек и пошатнулись основы хрупкого равновесия. Именно в этот момент правительство Эмиратов предоставило Ливийской Национальной армии дополнительные материальные ресурсы, чтобы она могла продвинуться в западную часть Ливии.
По словам ливийского чиновника, участника напряжённой встречи госсекретаря США Майка Помпео и премьер-министра Правительства Национального согласия Файеза аль-Серраджа в декабре 2018 года, Соединённые Штаты были полны сочувствия к Ливийской Национальной армии, так как усилились разговоры о предстоящем наступлении Хафтара. Когда силы Ливийской Национальной армии двинулись на богатый нефтью юго-запад Ливии, известный как Феццан, донесения предполагали, что истребительная авиация Вагнера в северной Киренаике стоит готовая к вылету на аэродроме Таманхинт или других базах в северном Феццане и помочь в обеспечении безопасности близлежащего гигантского нефтяного месторождения. В начале 2019 года этот шаг оказался ненужным, но осуществится через полтора года. Абу-Даби был не единственной столицей, твёрдо поддерживавшей авантюру Хафтара на юго-западе. «Французы были на самом деле более нетерпеливы, чем Эмираты», - сказал западный дипломат, присутствовавший на саммите по Ливии в феврале 2019 года. Париж публично приветствовал военную кампанию Хафтара менее чем за месяц до важной мирной конференции, организованной ООН. Хотя и менее демонстративно, Вашингтон тоже был «весьма доволен» этим, сказал мне один американский чиновник в 2019 году. В конце концов, помимо неоправданной жестокости по отношению к мирным жителям в бассейне Мурзука, включая потенциальные военные преступления, Ливийская Национальная армия при поддержке суданских наёмников сумела водрузить свой флаг в некоторых других ключевых районах Феццана, предлагая деньги и спокойствие «услуга за услугу».
Период конца 2018 года - начало 2019 года, который привел к одному из самых кровавых эпизодов ливийского кризиса, и это лучшая возможность для Вагнера по дальнейшему проникновению в богатую нефтью страну, показывает, как мягкая сила Объединенных Арабских Эмиратов проникла в западные столицы, заставила политиков забыть о неразрывной связи Ливийской Национальной армии с Россией. В те решающие недели Москва сама ни разу не разделила энтузиазма Запада по поводу Хафтара. Вместо этого она изучала его уязвимые места, чтобы использовать их в своих интересах.
Когда в марте 2019 года Хафтар вывел основную часть своих сил из недавно захваченного Феццана, чтобы подготовиться к маршу на Триполи, несколько участников, как иностранцев, так и ливийцев, предположили, что в городском районе с населением 1,2 миллиона человек он сможет повторить то, что он сделал в Ливийской Сахаре, а именно - несколько элегантный захват без затяжных столкновений. Но Кремль, который не был столь оптимистичен, пересидел следующую фазу войны. Ещё до начала штурма Хафтара 4 апреля 2019 года Москва придерживалась мнения, что Ливийская Национальная армия, скорее всего, потерпит неудачу. На самом деле и Москва, и Каир, ещё один вмешивающийся в восточной Ливии, считали, что Хафтару не хватает надёжности, военной мощи и социально-политической поддержки, необходимых для успеха в таком масштабном предприятии в 600 милях от его баз. Скептицизм сблизил Египет с Россией, но это не остановило Хафтара, главным защитником которого является Абу-Даби.
Кое-что, несомненно - но не совсем Спарта
Через несколько дней после начала апрельского наступления 2019 года Объединённые Арабские Эмираты, которые долгое время поддерживали тайное военное присутствие в стране, вступили в битву, чтобы компенсировать слабость Ливийской Национальной армии на местах. В период с апреля по декабрь 2019 года Эмираты нанесли более 900 авиаударов в районе Большого Триполи с использованием боевых беспилотников китайского производства, а в некоторых случаях и истребителей французского производства. Военное вмешательство Эмиратов, которое также включало в себя масштабную материально-техническую помощь и обширные поставки оружия, помогла держать под контролем отряды Правительства Национального согласия, но этого было недостаточно, чтобы продвинуть людей Хафтара в центр Триполи. Всего через несколько недель после того, как Абу-Даби начал свою бомбардировочную акцию, Анкара последовала его примеру, послав свои собственные беспилотники и несколько десятков турецких военнослужащих, которые в 2019 году нанесли около 250 ударов. Важно признать, что до января 2020 года вмешательство Эмиратов в Ливии было значительно масштабней турецкого. И все же этого оказалось недостаточно.
Идеологически Турция и Эмираты были смертельными врагами после военного переворота в Египте в 2013 году. Но события в Ливии в 2019 году были первым случаем, когда кадровый состав из обоих государств был вовлечён в военные действия на одном и том же театре военных действий. Тот факт, что Турция обладала беспилотниками собственной разработки, придавал ей ценную манёвренность при небольших затратах, в косвенном противостоянии государству Персидского залива. Но главное препятствие, с которым столкнулся Абу-Даби в западной Ливии, не было связано с вооружением, поскольку его воздушная кампания в том году была в большей степени неумолимой, чем у Анкары. Проблема заключалась в недостаточной численности Ливийской Национальной армии. «Хафтар не может контролировать город с населением в 3 миллиона человек, имея всего 1000 человек», - резюмировал министр иностранных дел Италии Луиджи Ди Майо. Несмотря на гиперболическую и саркастическую остроту, острота римского чиновника подчёркивает то, что стало ахиллесовой пятой в подходе Эмиратов к Ливии: недостаточно молодых ливийцев готовых рисковать своей жизнью за Хафтара в качестве пехотинцев на линии фронта.
После того, как в 2019 году суданский диктатор Омар Башир отошёл от власти, многие предполагали, что его преемники позволят своим печально известным Силам оперативной поддержки сражаться за ливийского командира, но этого конечно не произошло. Это объясняет, почему подавляющее большинство из нескольких тысяч суданских боевиков, которые действовали в качестве поддерживающих наёмников Хафтара на ливийской земле, состоят из повстанцев Дарфура, обычно менее дисциплинированных, чем Силы оперативной поддержки. Что-то подобное можно сказать и о сирийском руководстве, поскольку почти все примерно из 2000 сирийских наёмников, сражающихся вместе с Хафтаром, являются «примирёнными повстанцами», считающимися расходным материалом и неэффективными по сравнению с более закалёнными в боях вооружёнными силами, в которых Дамаск всё ещё нуждается дома.
Эту острую трудность в поиске пехоты для Хафтара должен иметь в виду каждый, кто хочет понять природу отношений между Объединёнными Арабскими Эмиратами и Вагнером. Абу-Даби продолжает тесно сотрудничать с Москвой не потому, что разделяет её взгляды или потому, что доверяет Кремлю, а потому, что у него нет альтернативы.
Рисунок 1: Линии разломов в Ливии

Источник: Создано автором.
К концу августа 2019 года наступление Ливийской Национальной армии на Триполи не просто зашло в тупик - оно оказалось под угрозой. В сентябре 2019 года российские наёмники присоединились к отрядам Ливийской Национальной армии на окраинах Триполи и участвовали в наступлении на ливийское правительство. Участие Вагнера, хотя и началось с потери до трёх десятков человек, продолжалось и росло в течение нескольких месяцев. Российский контингент действовал как мультипликатор силы в наступления Хафтара и сделал его более «устрашающим», сказал в интервью боец, выступающий за правительство Национального согласия. Силы Вагнера обеспечивали смертельно опасную гибкость авангарду Ливийской национальной армии, которой раньше не хватало. Кроме того, более тесная координация действий, возможности борьбы с беспилотниками, опытные снайперы и современное оборудование позволили Ливийской Национальной армии сделать небольшие, но последовательные шаги в пригородах столицы. Таким образом, осенью 2019 года российские истребители стали неотъемлемой составляющей операции Хафтара.
В середине мая 2020 года, согласно схеме, знакомой наблюдателям сирийского района Идлиб, обе столицы решили избежать продления серии военных действий, которые считались ненужными, и которым не было видно конца. Наступление на Триполи, не будучи российским проектом, было отброшено, по существу без консультаций с Хафтаром. В обмен на это Анкара и Триполи обязались позволить российскому персоналу спокойно покинуть район Большого Триполи. Другие темы переговоров, такие как возможное освобождение двух российских шпионов, арестованных Правительством Национального согласия годом ранее, были возвращены на стол переговоров, сказал ливийский чиновник, знакомый с ходом переговоров. Между тем, выход Вагнера из Триполитании позволит ему сконцентрироваться на лучшей защите территорий за пределами сферы влияния Турции.
22 мая Турция ввела мораторий на нанесение ударов беспилотниками, и российские наёмники сразу же покинули северо-запад Ливии. Среди бела дня сотни военнослужащих «Вагнера» покинули южный Триполи и Тархуну, передовую оперативную базу Хафтара на западе. «Наёмники Вагнера пришли по главной дороге и стекались в наш аэропорт», - сказал житель Бани-Валида, в телефонном интервью, повторяя слова другого очевидца. Бани-Валид-частично нейтральный город, расположенный в восточной части Триполитании. «Всего русских было более 2000. Некоторые из них прошли прямо на авиабазу Джуфра, даже не останавливаясь. Обстановка в нашем городе была напряжённой». Приблизительная оценка согласуется с цифрой в 3000 российских наёмников, опубликованной позднее Африканским командным центром США. Согласно третьему ливийскому источнику, внезапный уход Вагнера сделал невозможным для Ливийской Национальной армии или суданских подразделений сгладить трансформацию, отсюда их неспособность избежать кардинального крушения Хафтара в Триполитании. Менее чем через две недели после ухода Вагнера у сил Ливийской Национальной армии и их нерусских наёмников не было иного выбора, кроме как бросить огромное количество техники и бежать из провинции.
Эти колебания - между ожесточёнными боями против поддерживаемых Турцией ливийских сил и более пассивной позицией - являются сутью подхода Кремля. Во-первых, Россия не разделяет стремление Эмиратов поддерживать Хафтара в любых обстоятельствах. Во-вторых, политика Объединённых Арабских Эмиратов в Ливии характеризуется пробелами в сфере безопасности. Более полувека Москва была единственным игроком, способным и желающим заполнить эти пробелы. По мере того как Россия делает это, она становится всё более важной для архитектуры Хафтара, а затем использует этот статус, чтобы направить конфликт в соответствии со своей политической волей, которая отличается от воли Объединённых Арабских Эмиратов. Уход из района Триполи продемонстрировал готовность Кремля нанести ущерб повестке дня Хафтара и Абу-Даби в ситуациях, когда такие шаги позволят Москве извлечь дополнительные преимущества из диалога с Анкарой и Триполи.
Политика другими средствами
С тех пор как поддерживаемые Турцией силы Правительства Национального согласия с помощью нескольких тысяч сирийских наёмников изгнали вооружённую коалицию Хафтара из северо-западной Ливии в июне 2020 года, территориальный разрыв между двумя основными лагерями остаётся неизменным. Линия разлома проходит от города Сирт, расположенного в центре ливийского побережья, до стратегической авиабазы Джуфра в 160 милях южнее. Ещё одна линия, идущая от авиабазы Джуфра до Авбари, в 300 милях к юго-западу, проходит между Фецзаном и северо-западной частью страны. Нежелание поддерживаемых Турцией сил Правительства Национального согласия предпринимать дальнейшие шаги с июня, было достигнуто благодаря продолжающейся работе Вагнера.
И Москва, и Абу-Даби продолжали посылать летальное оборудование. Вагнер внёс значительный вклад на линии фронта Сирт-Джуфра, установив сотни противопехотных и противотанковых мин, вырыв траншеи и построив оборонительные посты, оснащённые системами ПВО, укомплектованными хорошо подготовленным русским персоналом. Слухи о предполагаемых системах С-300 вблизи нефтяного порта Рас-Лануф даже вызвали опасения по поводу формирования зон «запрет права доступа/территория отказа» в Северной Африке, пока командный центр США в Африке не выступил с мягким опровержением. Эта ситуация иронична, учитывая, что Объединённые Арабские Эмираты направили в январе 2020 года в Ливию систему ПВО MIM-104 Patriot только для того, чтобы поддаться американскому давлению и убрать её из театра военных действий, заявил в интервью европейский военный атташе и другие западные источники.
Вагнер также активно работал вдоль линии Джуфра-Авбари, расширяя своё минимальное вмешательство в Феццане. В рамках этих усилий, направленных на то, чтобы отговорить поддерживаемые Турцией силы от вторжения на восток или юг, Москва даже ввела 14 истребителей МиГ-29 и бомбардировщиков Су-24, пилотируемых наёмниками. Размещение этих российских военных самолётов, которое вызвало некоторый гнев со стороны Соединённых Штатов, помогло выровнять баланс сил между двумя основными лагерями Ливии. 2 ноября посол США в Ливии Ричард Норланд посетил Москву, чтобы продемонстрировать, как сдержанная настойчивость России в этой североафриканской стране со временем может стать силой, с которой нужно считаться.
Тот факт, что это бесшумное наступление предпринимается частной военной компанией вместо самого российского государства, затрудняет их устранение или прекращение. За последние 12 месяцев группа Вагнера значительно расширила свою командно-контрольную деятельность на нескольких военных базах по всей Ливии. В августовском интервью 2020 года высокопоставленный инсайдер мирных переговоров ООН по Ливии признал, что «русские» теперь контролируют авиабазу Кардабия, крупный аэропорт двойного назначения, расположенный в 15 километрах от прибрежного города Сирт, и сделал аналогичные замечания насчёт авиабазы Джуфра, ещё одного стратегического объекта, расположенного южнее. «Если будет достигнута договорённость о демилитаризации всего этого района, русские сразу не покинут авиабазу Джуфра. Но, надеюсь, они уйдут позже», - добавил он, выдавая неловкую двусмысленность, часто обнаруживаемую у дипломатов, когда речь заходит о растущем военном присутствии Вагнера в Ливии. Но западные армейские офицеры, как правило, более откровенны. «Нет никаких признаков того, что русские отступают или готовятся уйти из Ливии», - сказала мне в прошлом месяце контр-адмирал. Хайди Берг, директор разведки Африканского командного центра США. «Напротив, кажется, что они стремятся ещё больше закрепиться».
В дополнение к Джуфре и Кардабии - двум авиабазам, которые теперь почти полностью управляются Вагнером, - третья называется аль-Хадим, недалеко от Бенгази, Россия также осуществляла значительную деятельность в этом году. В начале, в 2016 году, Объединённые Арабские Эмираты отремонтировали авиабазу Аль-Хадим. В течение нескольких лет грузовые самолёты по контракту с Эмиратами часто приземлялись на этом объекте. В течение большей части 2019 года силы Эмиратов использовали как Джуфр, так и аль-Хадим, пока не перевели большую часть своих боевых беспилотников и личного состава на объекты в западном Египте, позволив Вагнеру обосноваться вместо себя на двух ливийских базах. Согласно данным из открытых источников, проанализированным специалистами авиа контроля, в начале весны 2020 года аль-Хадим стал для русских основным пунктом тыловой поддержки. По некоторым оценкам, полёты российских ВВС из Сирии в восточную Ливию в течение нескольких месяцев составляли в среднем примерно одни грузовой самолёт в день. То, как эти ценные базы перешли из рук Эмиратов в руки России, является наглядным примером фактической координации между Москвой и Абу-Даби.
Палка о двух концах
Сдерживание руководства вооружённых групп Национального согласия - не единственная цель аппарата безопасности Вагнера. Российское присутствие выступает также в качестве потенциального средства принуждения против Хафтара или кого-либо ещё, стремящегося возглавить группировки восточной Ливии. Показательной иллюстрацией является неудавшаяся попытка переворота, предпринятая Хафтаром прошлой весной в восточной Ливии, его собственном феоде.
За несколько недель до описанной выше серии военных столкновений на северо-западе Ливии 76-летний фельдмаршал потерпел политическое поражение в Киренаике. 27 апреля Хафтар выступил по телевидению и заявил о своём намерении сформировать новое правительство под своим руководством и заставить парламент в Тобруке подчиниться Ливийской Национальной армии. Уже на следующий день министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва не одобряет высказывания Хафтара о передаче политической власти его армии. Такой публичный упрёк, исходящий из России по внутреннему вопросу, был бы немыслим шесть или 12 месяцев назад. Что ещё более примечательно, так это то, что Москва одержала верх: Каир согласился с предпочтениями Москвы, и обе столицы помешали Хафтару распустить существующее гражданское правительство восточной Ливии. Кроме того, Агила Салех, глава парламента в восточной части страны, не подчинился главнокомандующему армией, как того хотел Хафтар. Вместо этого, глава парламента сохранил активность, в том числе на дипломатическом фронте, несмотря на - или, скорее, благодаря - его небольшое расхождение с шефом Ливийской Национальной армии. Чтобы подчеркнуть это предпочтение, Лавров несколько раз упомянул Салеха как непосредственного собеседника Москвы, с апреля почти не упоминая о фельдмаршале.
Летом Кремль ещё раз продемонстрировал свою насторожённость по отношению к Хафтару, сделав первый шаг к возможной стабилизации ливийского конфликта без участия военного командира. Накануне предложений от Салеха и премьер-министра Правительства Национального согласия аль-Серраджа от 21 августа о временном прекращении огня, Россия провела дипломатические переговоры, как с Турцией, так и с Египтом, но полностью исключила Ливийскую Национальную армию. По этой причине последний первоначально отклонил заявления от 21 августа. По меньшей мере, пять раз силы Хафтара, дислоцированные на линии фронта близ Сирта, обстреливали системами залпового огня «Град» передовые позиции Правительства Национального согласия вблизи Абу-Грейна, города к югу от известного антихафтарского города Мисурата. Российские наёмники в Сирте держались в стороне от попыток Хафтара нарушить режим прекращения огня, который в итоге был соблюдён.
Инциденты августа 2020 года служат напоминанием того, что Главное командование Ливийской Национальной армии не имеет никакого контроля над российскими войсками. В течение года «Вагнер» значительно усилил своё влияние на местности, в том числе внутри или вблизи важных нефтяных предприятий. В то время как численность российских войск росла, миссия Эмиратов в Ливии была щедрой к двум подразделениям Ливийской Национальной армии — суданской 128-ой тяжёлой бригаде и батальону «Тарик бен Зияд», в котором доминировали салафиты, - с помощью первоклассной боевой техникой, направленной благодаря Главному командованию. По данным источника ООН: Абу-Даби напрямую общается с некоторыми высокопоставленными суданскими наёмниками в лагере Хафтара и оказывает им материально-техническую поддержку для поддержки ливийского фельдмаршала. Но ничто из этого не ущемляет самостоятельность российских войск.
Дипломатическое давление США в конце лета стало основным фактором, подтолкнувшим Хафтара к снятию, поддерживаемой Эмиратами, нефтяной блокады на $10 миллиардов, которую он ввёл в начале 2020 года. Но присутствие Вагнера на ливийских нефтяных объектах, таких как Рас-Лануф и Эс-Сидер, также сыграло свою роль в прекращении блокады. В середине сентября, когда Россия пригласила сына и наследника Хафтара Халеда вместе с вице-премьером Правительства Национального согласия Ахмедом Маэтиком собраться с целью возобновления экспорта нефти, фельдмаршал остро нуждался в видимости. Согласившись на возобновление экспорта нефти, он воспользовался возможностью вновь представляться могущественным - хотя и отказался от важнейших рычагов влияния, зная, что восстановление блокады может оказаться более трудным, чем в начале 2020 года.
После более чем двухмесячных переговоров Форум политического диалога при поддержке ООН так и не смог создать совершенно новое Правительство Национального единства, но он показал, что у Салеха всё ещё есть небольшой шанс быть поставленным у руля Президентского совета страны, в то время как формальная роль Халифы Хафтара действительно не рассматривалась. Это не значит, что Москва привязана к Салеху. Скорее, она использовала его и другие фигуры, чтобы медленно затмить Хафтара, не нанося прямого вреда фельдмаршалу. Ещё одним эффектом влияния России стало присутствие сторонников Каддафи среди делегатов, выбранных Организацией Объединённых Наций, что является заметным отличием по сравнению с форматом переговоров при поддержке ООН в 2015 году в Схирате, Марокко. Краеугольным камнем в размышлениях России о Ливии является её твёрдое намерение вернуть политиков, технократов и силовиков, известных своей лояльностью покойному Муаммару Каддафи, - ещё один пункт соглашения между Каиром и Москвой. Среди других многочисленных манёвров, Москва пригласила в апреле 2019 года делегацию лояльных Каддафи во главе с каирским деятелем Халедом аль-Ховейльди и, как сообщается, даже установила опосредованный контакт с сыном Муаммара Каддафи Саифом аль-Исламом. Обращение к сетям лояльных Каддафи - это средство уравновесить высоко персонализированный бренд правления семьи Хафтар в восточной Ливии, не усиливая протурецкие фракции на западе.
Вывод
Российское государство, несмотря на наличие возможностей для этого, так и не приняло стратегического решения вступить в затяжную войну и обеспечить победу Хафтара в западной Ливии. Вместо этого Москва спокойно работает над тем, чтобы сделать фельдмаршала всё менее и менее незаменимым для своей повестки дня в восточной Ливии - но постепенно, без каких-либо конфликтов с ним. Кремль хочет, чтобы Киренаикой управлял менее непредсказуемый, менее неадекватный класс ливийских элит. Он будет использовать это, для того чтобы обеспечить более долгосрочный доступ к ключевым объектам там, возможно к таким как, военно-морская база, дополнительные концессии на углеводороды и возможность для ведения дел с Триполи.
Кремль медленно и незаметно приближается к этой цели, используя слабые стороны политики Объединённых Арабских Эмиратов в отношении Ливии. Несмотря на московские прагматичные отношений с визави, Турция, Абу-Даби и их доверенные лица не имеют иного выбора, кроме как продолжать работать с Вагнером. Выполняя военную роль в восточной и юго-западной Ливии, Вагнер приобретает там существенное значение. Затем Кремль конвертирует это в абсолютную власть на тех ливийских территориях, которые в настоящее время находятся вне сферы влияния Турции.
Что касается поддерживаемых Турцией властей, то Москве удалось сохранить канал связи с ними, несмотря на то, что Вагнер продолжает представлять собой опасную угрозу. «Если нам придётся дать русским немного поработать, чтобы избавиться от них, это можно предусмотреть», - сказал в июне 2020 года член Правительства Национального согласия в интервью. Это признание является эвфемизмом, учитывая отчётливую перспективу того, что Триполи, возможно, придётся заключить крупные контракты с российскими компаниями в течение ближайшего года или двух.
С момента своего восхождения в 2013 году в качестве главного источника контрреволюционных помех на Ближнем Востоке и в Африке Абу-Даби прославился своей целеустремлённостью. Москва рассматривает эту черту как данность, а не как проявление, с которым она должна бороться, умиротворять или исправлять. Как и в случае со многими другими неблагополучными движущими силами, характерными для региона, упрямый абсолютизм Объединённых Арабских Эмиратов предлагает вознаграждение для акторов, достаточно ловких, чтобы обойти его или даже использовать его тактически.
В самом деле, две антилиберальные силы расходятся во мнениях по фундаментальным вопросам, в особенности выделяется один, следует ли допустить турецкое влияние в Ливии. Но при нынешнем положении дел лагерь, поддерживаемый Эмиратами, слишком слаб, чтобы без российской военной помощи хотя бы помешать турецкой экспансии. По этой причине у Объединённых Арабских Эмиратов нет иного выбора, кроме как работать и координировать свои действия с Вагнером. На самом деле Абу-Даби, вероятно, финансировал часть операций Вагнера, как отметил в недавнем отчёте командный центр США в Африке. Незаменимость Вагнера, в свою очередь, укрепляет Кремль, чьи собственные цели не преследуют полного искоренения турецкого влияния в Триполи. Однако на меньшее Абу-Даби не может согласиться.
Осознавая несоответствие между потребностями Маленькой Спарты и уязвимостями в Ливии, Россия осуществляет новый метод действий, сочетая умелое маневрирование мягкой силой с применением силы благодаря неподтверждённому полугосударственному субъекту. Эта малозатратная стратегия позволила Москве стать влиятельным силовым посредником в стране, где она потеряла всякое влияние в 2011 году после интервенции под руководством США. Во всяком случае, война не закончилась - и российский маятник в Ливии не перестал раскачиваться. Время на его стороне.
Джалел Харчауи - старший научный сотрудник, специализирующийся на Ливии, в Швейцарском институте Глобальной инициативы против транснациональной организованной преступности. Ранее он был научным сотрудником Гаагского института Clingendael, которому он благодарен за возможность поработать над частями этого эссе.
Изображение: Синьхуа (Фото Амру Салахуддина)
Источник: https://warontherocks.com/
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru