Дата публикации: 22.11.2023
0
44
Среди аналитиков широко распространено мнение, что, хотя на протяжении всей постсоветской эпохи Россия и Китай двигались к более тесному сотрудничеству, с 2014 года эта тенденция резко ускорилась. Призрак российско-китайского партнёрства представляет серьёзную угрозу для Соединённых Штатов не только потому, что это усложняет американское военное планирование, но и потому, что повышает вероятность того, что два грозных противника объединят силы, для противодействия интересам США и потенциально смогут действовать согласованно для нападения на союзников США.
Стратегическое партнёрство, впервые установленное в 2001 году, было укреплено в середине 2010-х годов убеждением российских лидеров в том, что России необходимо искать альтернативные отношения для того, чтобы пережить внезапную конфронтацию с Западом. Китай был очевидным кандидатом, поскольку обладал достаточно крупной экономикой, был дружественен России и не планировал в 2014 году вводить санкции в ответ на вторжение в Украину. Приход Си Цзиньпина к власти также способствовал углублению партнёрства, поскольку Китай под руководством Си разделяет озабоченность президента Владимира Путина безопасностью режима, причём два лидера всё больше сходятся во мнениях по вопросам глобальной и региональной безопасности. Более того, у двух стран был опыт сотрудничества, начиная с начала 1990-х годов, который мог бы послужить основой для расширения сотрудничества.
В этой статье обобщается отчёт CNA, в котором проверялось это предложение. Для этого мы сосредоточились на оценке военного сотрудничества, в частности на военной дипломатии и других политических аспектах отношений в области обороны, военно-техническом сотрудничестве, а также учениях и совместных операциях. Наша цель - провести анализ динамики отношений сотрудничества за период с 2014 года, включая обсуждение того, что эти отношения позволяют двум партнёрам совместно достичь того, чего они не могут сделать в одиночку, и какие выводы аналитики могут сделать о том, куда движутся эти двусторонние отношения.
Используя обширную коллекцию сообщений русско- и китайскоязычных СМИ и технических статей о двусторонних военных связях, мы проанализировали ключевые двусторонние соглашения и официальные заявления, все основные продажи вооружений и другие формы военно-технического сотрудничества, обмены военнослужащими для обучения и тренировок, совместные военные учения и операции и другие соответствующие межвоенные действия. Наш анализ в основном охватывает период с 2014 г. по ноябрь 2022 г. Мы включили более раннее сотрудничество там, где это уместно, а также некоторые важные события в период с ноября 2022 по февраль 2023 года.
Мы адаптировали шкалу, которая оценивает уровни военного сотрудничества на основе семи проблемных областей, начиная от создания механизмов регулярных консультаций на начальном этапе до принятия общей оборонной политики на самом продвинутом этапе. Эта методология позволила нам не только оценить текущий уровень общего военного сотрудничества между Россией и Китаем, но и проанализировать его недавний курс и тем самым оценить его потенциальную будущую траекторию. Кроме того, изучая компоненты военного сотрудничества, мы можем определить конкретные области, где оно развивается быстрее или медленнее, чем в среднем по стране. Это исследование позволяет провести более детальный анализ развития российско-китайского военного сотрудничества.
Рекорд неравномерного роста
Российско-китайское военное сотрудничество не всегда развивалось линейно. В разные моменты некоторые аспекты претерпевали периоды быстрого расширения, в то время как другие сокращались. В других точках, ранее растущие площади, в свою очередь, превратились в плато. Эта неравномерность в динамике роста сотрудничества была наиболее заметна в военно-техническом сотрудничестве и в совместных учениях и операциях, в то время как расширение политических консультаций и военной дипломатии было более постоянным. Несмотря на ряд риторических излияний на саммитах лидеров, после периода быстрого расширения с 2014 по 2019 год российско-китайское военное сотрудничество в последние годы в значительной степени стабилизировалось. Существует мало свидетельств продолжающегося расширения с 2020 года как военно-технического сотрудничества, так и совместных военных мероприятий.
За последние два десятилетия Россия и Китай разработали хорошо институционализированные механизмы политических и военных консультаций. Наиболее важные механизмы включают:
-
многочисленные саммиты между Путиным и Си Цзиньпином,
-
ежегодные двусторонние консультации по безопасности между Николаем Патрушевым, главой Совета национальной безопасности России, и Ян Цзечи, бывшим главой комиссии по внешней политике Коммунистической партии Китая, и
-
полугодовой диалог по безопасности в Северо-Восточной Азии на уровне заместителей министров иностранных дел.
-
С 2017 года Китай и Россия организуют свои планы военного сотрудничества в виде пятилетних дорожных карт, причём самый последний такой план был согласован в 2021 году и рассчитан до 2025 года.
Механизмы двусторонних консультаций по вопросам безопасности были первоначально разработаны в 2001 году для урегулирования двусторонних территориальных споров, которые были разрешены к 2004 году. С тех пор военно-политическая повестка дня значительно расширилась. До 2014 года основное внимание по-прежнему уделялось развитию и расширению двустороннего военного сотрудничества, включая как продажу оружия, так и совместные учения. Поскольку в 2014 году после вторжения в Украину отношения с Западом резко ухудшились, Россия стремилась развивать свои отношения с Китаем. Две страны начали более широко координировать свои действия по вопросам безопасности, включая оценки восприятия угроз Западом, позиции по территориальным и геополитическим спорам друг друга с третьими странами, а также усилия по расширению сотрудничества по стратегическим вопросам, таким как разработка совместных систем раннего предупреждения о ракетном нападении.
Совместное заявление, опубликованное по итогам встречи Путина и Си Цзиньпина в феврале 2022 года, которая состоялась непосредственно перед вторжением России в Украину, продемонстрировало растущее совпадение интересов обеих сторон в области безопасности. Обе страны сосредоточили внимание на угрозе, которую представляют Соединённые Штаты и НАТО для международной безопасности в целом и для их собственных стран в частности. Китайские официальные лица отказались критиковать вторжение России, в целом обвиняя угрозы НАТО и США в развязывании войны.
Военно-техническое сотрудничество
Российско-китайское военно-техническое сотрудничество менялось на протяжении десятилетий, прошедших после окончания холодной войны. После периода значительного роста продаж российского оружия Китаю с 1991 по 2005 год, в течение следующего десятилетия военно-техническое сотрудничество было довольно ограниченным из-за сочетания растущей китайской самодостаточности и нежелания России, основанными на прошлом опыте китайского реверс-инжиниринга, делиться своими самыми передовыми технологиями. Как и в ряде других областей военного сотрудничества, продажи российского оружия Китаю быстро росли в течение короткого времени после конфликта России с Украиной в 2014 году. Расширение было отчасти вызвано готовностью России, нарушить прецедент и продать Китаю более совершенные системы вооружения. Однако в последние годы этот рост не был устойчивым, поскольку Китай, руководствуясь растущим акцентом Си Цзиньпина на технологическую самостоятельность, продолжал наращивать свою самодостаточность.
Несмотря на то, что продажа оружия стала менее значимым аспектом общих отношений двустороннего военного сотрудничества, совместные технологические проекты быстро приобретают всё большее значение. Обе стороны запустили целый ряд совместных проектов военного производства, включая тяжёлый вертолёт, новую обычную подводную лодку, расширенное сотрудничество в области тактических ракет и высокотехнологичные проекты с потенциальным военным применением в таких сферах, как искусственный интеллект и космические системы. Наиболее важно то, что российская помощь в разработке китайской системы раннего предупреждения о запуске ракет подчёркивает расширение сотрудничества в области стратегической обороны.
В то же время, когда речь идёт о чисто военном развитии технологий, партнёрство остаётся несколько односторонним, с небольшим количеством свидетельств передачи технологий из Китая в Россию. Россия обратилась к Китаю в своих усилиях по замене ключевых украинских и западных компонентов двойного назначения, особенно в таких областях, как оптика и электроника, хотя эти проекты были в некоторой степени ограничены санкциями. Некоторые проекты, начатые после 2014 года, особенно закупка китайских судовых двигателей, были свёрнуты из-за того, что китайское оборудование было признано недостаточно качественным. На сегодняшний день Китай также воздерживается открыто поддерживать попытки России избежать западных санкций после вторжения в Украину в 2022 году.
Тем не менее, переход от продажи оружия к совместным проектам с передачей технологий предполагает усиление интеграции оборонной промышленности с более высоким уровнем взаимной зависимости и институциональной координации. В целом российско-китайское военно-техническое сотрудничество продолжает функционировать на высоком уровне, хотя существует потенциал для дальнейшего роста, если обе стороны смогут преодолеть сохраняющуюся обеспокоенность по таким вопросам, как:
-
обратное проектирование,
-
конкуренция на мировых рынках вооружений,
-
нежелание делиться секретными технологиями и
-
устойчивое предпочтение поддерживать самодостаточность в оборонном производстве.
Совместные учения
Россия и Китай демонстрируют высокий уровень взаимодействия в военных учениях и совместных операциях. Как и другие аспекты, их военного сотрудничества, совместные военные учения и операции пережили период быстрого расширения в середине 2010-х годов, с увеличением частоты и глобального охвата совместных мероприятий и переходом к всё более сложным учениям, направленным на улучшение координации.
Совместные учения включали усилия по интеграции использования военной техники и объектов друг друга, а также создание временных объединённых командных центров для проведения конкретных учений и операций. Все эти мероприятия позволили обеим сторонам укрепить доверие и сотрудничество на оперативном уровне. В то же время совместная работа с российскими войсками, которые приобрели боевой опыт в ходе операций в Сирии и на Украине, помогла китайским военным совершенствоваться в оперативном плане, изучая более продвинутые тактики и процедуры, в рамках их усилий компенсировать общий недостаток оперативного опыта. Программа учений также принесла символические выгоды обеим сторонам, позволив Китаю и России продемонстрировать, что они работают сообща против угроз США и усилий по «мировому господству».
Как и в случае с военно-техническим сотрудничеством в середине 2010-х годов, частота и география военных учений быстро расширились, но в последние три года в значительной степени остались на прежнем уровне. Однако в течение этого периода упражнения продолжали совершенствоваться. Начало совместного воздушного и военно-морского патрулирования в 2019 и 2021 годах, соответственно, свидетельствует об усилиях по переходу от учений к реальным операциям. Эти патрули теперь происходят регулярно, а шестое совместное воздушное патрулирование состоялось в начале этого месяца, хотя на сегодняшний день они практически мало чем отличаются от военных учений. Снижение частоты и отсутствие расширения географии учений с 2020 года в первую очередь является результатом ограничений, введённых сначала пандемией COVID-19, а затем вторжением России в Украину. В то время как первое больше не влияет на двустороннюю военную деятельность, второе может продолжать препятствовать доступности российских военных активов для учений с Китаем.
Ограничения сотрудничества
Россия и Китай продемонстрировали относительно немного аспектов продвинутого военного сотрудничества, практикуемого Соединёнными Штатами со своими европейскими и азиатскими союзниками, которое обычно осуществляется посредством создания интегрированных военных командных центров, совместного развёртывания, совместного использования баз и формулирования общей оборонной политики на высшем уровне. Эпизодическое создание совместных оперативных центров для проведения конкретных учений и случайное использование военных объектов друг друга остаются единичными случаями продвинутого военного сотрудничества. Кроме того, Россия и Китай не проявили никаких признаков планирования создания постоянно действующих совместных командных структур. Помимо конкретных учений, они, как правило, также не предоставляли друг другу доступа к логистическим узлам принимающей страны и не стремились к заключению соглашений о базировании военных подразделений или техники на территории друг друга, как на постоянной, так и на временной основе. Наконец, ни одна из сторон, по-видимому, не заинтересована в обсуждении на любом уровне, даже на самых низких, формулирования общей оборонной политики например, обязательств по совместному выполнению и поставкам. В результате, по нашим оценкам, Китай и Россия не достигли продвинутого уровня сотрудничества в области обороны, хотя они предприняли несколько самых предварительных шагов в этом направлении. В таблице ниже кратко представлено текущее состояние российско-китайского военного сотрудничества.
Последствия
Россия и Китай извлекают значительные преимущества из своего военного сотрудничества. В то время как наиболее значительные выгоды приходят в виде взаимной политической поддержки на международной арене, существуют также очевидные выгоды с точки зрения оборонно-промышленного производства и улучшения оперативных возможностей, особенно для китайской стороны. Существует политическая символика того, что Россия и Китай поддерживают друг друга в борьбе против того, что они считают попытками США сохранить свою глобальную гегемонию. С этой целью совместные заявления высокопоставленных лидеров в феврале 2022 года, такие как заявление, Путиным и Си Цзиньпином о «безграничной дружбе», подчёркивают, что две страны имеют схожие стратегические позиции по глобальным вопросам. Хотя в марте 2023 года в их совместном заявлении более чётко указывалось, что их партнёрство не соответствует военному союзу, два лидера заявили, что установили «превосходные» отношения, которые выдержат испытание временем.
Конкретные действия, такие как оружейные сделки и крупные совместные учения, имеют значительную символическую составляющую, демонстрирующую, что две страны работают вместе над решением глобальных проблем и укреплением позиций друг друга в мире. Эти символические преимущества особенно важны для России, поскольку она стремится опровергнуть представление о том, что она находится в международной изоляции в результате вторжения в Украину. Например, после того, как в апреле 2023 года министр обороны Китая Ли Шанфу встретился с Путиным, он высоко оценил вклад российского лидера в дело мира во всем мире. Россия подчёркивает готовность китайских лидеров встречаться с российскими лидерами на самом высоком уровне и заявления о поддержке, которые регулярно публикуются после таких встреч, как признак того, что усилия Запада по её изоляции терпят неудачу.
С другой стороны, существует чёткое ощущение, что с точки зрения материальных выгод от военного сотрудничества Китай выигрывает больше в области обороны, чем Россия. Народно-освободительная армия Китая уже давно использует военные учения для того, чтобы учиться у своих российских коллег и совершенствоваться в оперативной деятельности. Китай также мог бы получить стратегическую выгоду от потенциального доступа к российским военным объектам на Дальнем Востоке, хотя нет никаких признаков того, что Россия готова предоставить такой доступ в обозримом будущем. Российские военные, которые считают себя более продвинутыми в оперативных знаниях, чем их китайские коллеги, добились меньшего в практическом плане. В то же время успехи России в войне с Украиной за последний год могут вызвать у китайских военачальников некоторые сомнения относительно качества российских вооружённых сил, что, в свою очередь, может повлиять на восприятие полезности того, чему Народно-освободительная армия сможет научиться в ходе совместных учений и операций. Хотя пока ещё слишком рано видеть свидетельства такого сдвига в восприятии китайцев, наблюдателям следует рассмотреть возможность дальнейшего развития событий.
В течение многих лет Китай в значительной степени полагался на российских экспортёров оружия, чтобы облегчить свою военную модернизацию. Эта помощь была особенно важна, поскольку на протяжении большей части периода после окончания холодной войны его оборонная промышленность сильно отставала от российской, и Китай не был в состоянии закупать оружие на Западе, чтобы наверстать упущенное. Более того, помогая Китаю главным образом в морской и аэрокосмической областях, Россия поставляла оружие, которое представляет сравнительно меньшую угрозу для России и сравнительно большую угрозу для Соединённых Штатов. Тем не менее, зависимость Китая от поставок российского оружия явно ослабевает по мере того, как его оборонная промышленность становится всё более самодостаточной. Большая часть вооружений, которые Китай в прошлом закупал у России, теперь может производиться внутри страны, за исключением авиационных двигателей. С другой стороны, введение всеобъемлющих западных санкций против России после её вторжения в Украину усилило зависимость России от китайских компонентов, таких как электроника и китайские станки. Китай по большей части был очень осторожен, избегая предоставления России какого-либо оборудования, которое могло бы нарушить западные санкции, хотя Министерство финансов США ввело санкции в отношении нескольких китайских компаний, которые оказывали военную помощь, и официальные лица США предупреждают, что китайское руководство не полностью отвергло перспективу такой помощи в будущем.
Хотя общее, быстрое расширение российско-китайского военного сотрудничества в плане военно-технического сотрудничества и совместных учений, которое явно наблюдалось в 2014-2019 годах, не было столь очевидным в последние три года, сохраняющаяся частота консультаций по вопросам безопасности и публикации заявлений, подтверждающих тесные военные связи в период 2020-2022 годов, позволяют предположить, что это затишье, скорее всего, является результатом внешних обстоятельств, а не изменением готовности любой из сторон продолжать развивать всё более тесные военные отношения. Если это так, то именно эти обстоятельства - включая западные санкции и ограниченность ресурсов, с которыми столкнулись российские военные в результате их вторжения в Украину, - определят, будет ли возобновлён стремление к дальнейшему расширению военных отношений в ближайшие годы.
При определении траектории развития отношений на ближайшие три-пять лет аналитикам следует сосредоточиться на том, в какой степени Китай поставляет России технологии военного и двойного назначения и какую реальную помощь Россия оказывает Китаю в рамках совместных проектов, таких как система раннего предупреждения и перспективные тяжелые вертолеты. В сфере совместных учений и операций, наблюдатели должны изучить, проводят ли Китай и Россия, военные учения, которые являются провокационными для третьих государств, например, около Гренландии, Исландии, Соединённом Королевстве (GIUK) или вблизи территории США в Тихом океане, или, если кто-либо из них предпринимает миссии, которые являются важными в первую очередь для других, такие как совместные военно-морские действия в спорных районах Южно-Китайского моря, вблизи Тайваня или в Средиземном или Балтийском морях. Кроме того, любой признак того, что какая-либо из сторон готова предоставить другой стороне долгосрочный доступ к своим военным объектам, был бы признаком заметного прогресса в военном сотрудничестве и взаимном доверии. Эти действия указывают на то, что две страны потенциально находятся на пути к более глубокому уровню военного сотрудничества, что может создать серьёзные угрозы союзникам и партнёрам США, а также значительно усложнить задачу, стоящую перед американскими специалистами военного планирования. Доказательства того, что Россия и Китай участвуют в сотрудничестве такого рода, будут более значимыми, чем дальнейшие ритуальные заявления о «безграничной дружбе», сделанные на встречах на высшем уровне.
Дмитрий Горенбург - старший научный сотрудник отдела стратегических исследований CNA, некоммерческой исследовательской и аналитической организации, где он работает с 2000 года. Он является редактором журналов «Проблемы посткоммунизма» и «Российская политика и право», а также научным сотрудником Центра российских и евразийских исследований Дэвиса при Гарвардском университете.
Элизабет Вишник - эксперт по китайско-российским отношениям, внешней политике Китая и арктической стратегии в программе изучения Китая в CNA. Она также является старшим научным сотрудником Восточноазиатского института Уэзерхед при Колумбийском университете и профессором Государственного университета Монтклер. Она является автором книг «Риск Китая: нефть, вода, продовольствие и региональная безопасность» (готовится к печати) и «Починка заборов: политика Москвы в отношении Китая от Брежнева до Ельцина». Её политический блог: www.chinasresourcerisks.com.
Пол Шварц - научный сотрудник Программы CNA по изучению России, проводит исследования и анализ российской армии, её политики в области обороны и безопасности для вооружённых сил США, а также разведывательного сообщества. Он также является внештатным старшим научным сотрудником Программы по Европе, России и Евразии в Центре стратегических и международных исследований.
Брайан Вайделич - научный сотрудник Программы по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе CNA. Его исследования сосредоточены на организации Народно-освободительной армии Китая и вопросах морской и космической безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.
Фото: The Kremlin
Источник: https://warontherocks.com/
В. Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
