Дата публикации: 23.08.2022
0
87
Руководители в Вашингтоне понимают, что стратегия, основанная на альянсах, имеет решающее значение для Индо-Тихоокеанского региона, для решения проблемы, которую представляет Китай. Но, похоже, в Восточной Азии такая стратегия реализуется медленно. Почему это так?
Два года назад мы утверждали, что фундаментальной причиной отсутствия сотрудничества в области безопасности между Японией и Кореей являются их различные геополитические ориентации. Однако в последние годы ситуация изменилась. Президент Джо Байден встретился с лидерами Японии и Южной Кореи на полях саммита НАТО в Мадриде, чтобы обсудить расширение сотрудничества в области безопасности. Новый президент Южной Кореи Юн Сук Ёль, объявил о смене внешней политики, что ещё больше сблизило Сеул с Вашингтоном и даже с Токио, с которым его связывает непростая история. В основе изменения политики нового руководства лежат структурные изменения, которые делают интересы двух стран совместимыми в долгосрочной перспективе, предоставляя реальную возможность для дальнейшего трёхстороннего сотрудничества в области безопасности.
Как политики по обе стороны Тихого океана могут воспользоваться этой возможностью, чтобы преодолеть проблемы и наладить более тесные связи в области безопасности между союзниками США в этом регионе? Через осмысление альянсов как разделение труда, политики могут определить способы, которыми соответствующие члены альянса могут содействовать общей обороне.
От «Центра и спиц» к «Сетевой» системе альянсов
Альянсы обычно рассматриваются как способ поддержания баланса сил или просто как средство «объединения возможностей». Такое узкое понимание альянсов может создать впечатление, что укрепление сотрудничества между союзниками США - это простое дело. Однако такой подход сам по себе не объясняет отсутствие многосторонней структуры альянса, подобной НАТО, в западной части Тихого океана.
В Восточной Азии система альянсов США из-за географического положения превратилась в своеобразную структуру, которую часто называют системой «центр и спицы», основанной на совокупности двусторонних соглашений. Союзники США в регионе, которым мешают большие акватории, разделяющие их, по-разному воспринимают угрозы и имеют разные геополитические ориентации. Например, Япония извлекла выгоду из своего островного положения и военно-морского превосходства США, обеспечив себе стратегический иммунитет. Поэтому Токио не только сосредоточился на экономическом развитии, приуменьшая роль военной мощи, но и старался избежать вмешательства в дела региональной безопасности, стремясь к двустороннему союзу с Соединёнными Штатами. Напротив, Южная Корея и Тайвань были горячими точками холодной войны, и Соединённые Штаты предпочитали двустороннее соглашение, призванное сдерживать и контролировать их от рискованных действий.
Со времён администрации Обамы Вашингтон стремился преобразовать систему «центров и спиц» в сетевую модель, повышая роль альянсов за счёт поощрения дополнительного распределения бремени и более тесной координации в области безопасности между союзниками США. Одним из ярких примеров таких усилий является подписание соглашения об обмене разведданными между Сеулом и Токио в ноябре 2016 года. Тем не менее, существует разрыв между риторикой и действиями, и эти инициативы по укреплению отношений в области безопасности между союзниками США, с тех пор не достигли большого прогресса.
Ключевой причиной этого разрыва являются расхождения в стратегических приоритетах союзников США. Как утверждает Пол Поаст, успех переговоров о союзе во многом зависит от соглашения о совместных военных планах. Хотя Япония, Южная Корея и Соединённые Штаты сталкиваются с общими угрозами со стороны Северной Кореи и Китая, они по-разному расставляют приоритеты, что затрудняет разработку совместного плана ведения войны. Один из способов преодолеть эту проблему - разработать структуру, которая прояснит их разделение труда, основанное на их различных стратегических позициях, для координации и объединения различных возможностей этих союзников в противодействии китайскому ревизионизму в Индо-Тихоокеанском регионе.
Региональные ответные реакции
В то время как прогресс преобразования сети региональных альянсов остаётся инертным, союзники США в западной части Тихого океана в 2010-х годах, в ответ на изменение региональной среды, вносят важные изменения в свою стратегическую позицию. Например, Япония начала интегрировать военную мощь в свою общую национальную стратегию, отказавшись от своей послевоенной привычки перекладывать ответственность за свою безопасность на Соединённые Штаты. Однако, поскольку морская экспансия Китая начала ставить под угрозу независимость Токио как морской державы, Япония смещает свой геостратегический фокус с севера, а именно с России, которая была главной проблемой во время Холодной войны, на юг. Одновременно в 2010-х годах Япония инициировала несколько реформ национальной безопасности - как правовых, так и институциональных - чтобы повысить роль военной силы в своей национальной стратегии, проложив путь к более тесному сотрудничеству в области безопасности с Соединёнными Штатами. Главный из них: снятие добровольно наложенных юридических ограничений на применение военной силы, особенно на осуществление права на коллективную самооборону, имело решающее значение для обоих союзников для дальнейшего развития тесного комплексного плана совместной войны. В этом контексте Соединённые Штаты и Япония модернизируют своё сотрудничество в области безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, в результате чего в 2015 году были приняты Руководящие принципы американо-японского оборонного сотрудничества, которые укрепили координационный механизм альянса и расширили оперативную координацию.
Несмотря на то, что Южную Корею долгое время не беспокоил вызов Китая из-за её «гибридного» положения между сушей и морем, несколько факторов заставляют Южную Корею пересмотреть свою позицию. Во-первых, в последние годы корейская общественность стала опасаться всё более агрессивного поведения Китая. Эта тенденция более выражена среди молодого поколения. Согласно опросу, проведённому в 2021 году, корейцы в возрасте от 20 до 30 лет склонны воспринимать Китай как угрозу большую, чем Северная Корея. В связи с этим демографическое сокращение страны потребует от неё сосредоточиться на капиталоёмких возможностях, включая военно-воздушные и военно-морские силы, вместо того, чтобы выставлять большую армию. Дальнейшие инвестиции в военно-воздушные и военно-морские силы, независимо от намерений Сеула, могут спровоцировать реакцию Пекина. Наконец, стратегические и политические изменения заставили некоторых аналитиков утверждать, что Корее следует пересмотреть свою прежнюю военную стратегию, основанную на тотальной войне, с целью достижения объединения. Новая стратегия, утверждают они, должна вместо этого сосредоточиться на ограниченной войне, чтобы предотвратить применение Пхеньяном ядерного оружия и вмешательство Пекина. Короче говоря, Китай всё больше привлекает внимание политиков в Сеуле.
Разделение труда и стратегия альянса США в Восточной Азии
Одна из главных задач США в стратегии управлении соперничеством великих держав в Восточной Азии заключается в предотвращении экспансии Китая за пределы первой линии островов, одновременно выборочно накладывая расходы на сдерживание его роста и отвлечение инвестиций от наступательных возможностей. В то время как Япония и Южная Корея отреагировали на сложные проблемы, вызванные ростом самоутверждения Китая, вопрос заключается в том, как Соединённые Штаты могут координировать эти усилия в интересах общей обороны. Другими словами, каково идеальное разделение труда? Среди многих факторов, играющих важную роль, география является первым фактором. Два географических района представляют особый интерес для регионального баланса сил: Тайвань и Корейский полуостров.
Главная задача для Соединённых Штатов и Японии - сосредоточиться на контроле над морем в условиях растущего китайско-японского военно-морского дисбаланса. Растущая обеспокоенность по поводу ослабления военно-морских преимуществ привела к тому, что Япония тесно сотрудничает с Соединёнными Штатами, доминирующей военно-морской державой, посредством более тесной координации действий альянса. С точки зрения Вашингтона, оборона первой линии островов - особенно японского архипелага - считается решающим фактором «сильного форпоста» для проецирования силы в западной части Тихого океана. С другой стороны, для Токио свобода судоходства в окружающих его водах имеет решающее значение для сохранения его независимости и процветания как торгового государства.
Таким образом, Япония всё больше принимает свою роль морского государства, инвестируя в свой военно-морской потенциал по мере увеличения своего вклада в общую оборону. Восточно-Китайское море, где расположены острова Сенкаку/Дяоюйдао, играет центральную роль в китайско-японском морском соперничестве и общем военно-морском балансе сил. Морские силы самообороны Японии обладают уникальными преимуществами в области разведки, наблюдения и рекогносцировки, противолодочной борьбы и общей защиты морских коммуникаций в этих водах. Более того, важность контроля над морем для безопасности Японии и американо-японского альянса предполагает, что защита Тайваня может стать одним из ключевых приоритетов альянса, учитывая геополитические последствия потенциального завоевания острова Китаем. Военные учения Китая вслед за визитом спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань, во время которого пять ракет упали в исключительной экономической зоне Японии, укрепил мнение Токио, что островное государство не пощадят во время тайваньской «случайности». Тем не менее, вклад Японии по-прежнему сталкивается с некоторыми ограничивающими факторами, особенно в потенциальном конфликте из-за Тайваня. В частности, несмотря на ряд реформ 2010-х годов в области обеспечения безопасности, в Японии сохранились некоторые юридические ограничения на санкционирование использование силы «Силами самообороны» для военной поддержки США в будущем региональном конфликте.
Позиция Южной Кореи несколько более деликатна: она рассматривает Северную Корею как непосредственную угрозу, а Китай - как грозящие трудности. В частности, последний создаёт как сиюминутные проблемы, такие как незаконный промысел в территориальных водах и самовольные вторжение в зону опознавания корейской ПВО, так и отдалённую, но более серьёзную возможность вмешательства в случае крушения Северной Кореи. Более того, глубокие экономические связи Сеула с Пекином, вероятно, помешают ему достичь жёсткого баланса, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Несмотря на это, Корейский полуостров - единственное место на азиатском континенте, где Соединённые Штаты размещают войска для поддержания выгодной позиции. Таким образом, задача Вашингтона состоит в том, чтобы помочь Сеулу извлечь выгоду из существующих возможностей по сдерживанию Северной Кореи и возложить расходы, хотя и косвенно, на Китай, одновременно перестраивая средства и цели двух стран.
Эти меры включают поощрение и помощь Сеулу в развитии
-
сети разведывательного наблюдения и разведывательных средств, вдоль его западных и южных островов,
-
программу беспилотных боевых летательных аппаратов для разведки его зоны опознавания ПВО,
-
инвестиции в противовоздушную/противоракетную оборону и кибернетические возможности против Северной Кореи и Китая, а также
-
активное участие в совместных военных учениях за пределами полуострова.
В частности, Корпус морской пехоты Южной Кореи является вторым по численности в мире - побочный продукт его географического положения и военно-стратегической истории - и поэтому может играть большую роль в региональном сотрудничестве в области безопасности. Его потенциальное участие в учениях «KAMANDAG» в конце этого года, улучшит оперативную совместимость союзников США и продемонстрирует единство, тем самым создаст неопределённость для китайских стратегов. При лучшем оснащении Корпус морской пехоты Республики Корея также может стать асимметричным сдерживающим фактором против потенциальной китайской агрессии. Для Тайваня Сеул, на данный момент, будет иметь ограниченную пропускную способность, особенно учитывая его нерешительную военно-морскую политику, примером которой являются дебаты о том, следует ли стране приобретать авианосец. Однако со временем его меняющаяся геополитическая ориентация, скорее всего, будет стимулировать его, в той или иной степени, к участию в любом кризисе по обе стороны пролива.
Далее, Вашингтон может работать как с Токио, так и с Сеулом одновременно над двумя неотложными задачами. В первую очередь - это нормализация Генерального соглашения о безопасности военной информации. Это иллюстрация того, как союзники могут дополнять свои соответствующие сравнительные преимущества: Япония вносит вклад передовыми средствами разведки, системам наблюдения и рекогносцировки; Корея вносит взнос агентурной разведкой и географической близостью. Это потребовало бы от Вашингтона отговорить обе страны от провокационных шагов по политически чувствительным вопросам, связанным с территориями и историческими интерпретациями. Во-вторых, Соединённые Штаты должны подтвердить свою приверженность расширенной политике сдерживания, чтобы предотвратить рост числа защитников ядерной программы в Сеуле и Токио, поощряя вместо этого концентрацию внимания на возможностях обороны. Ядерное вооружение - будь то в форме независимых ядерных арсеналов или совместного использования ядерного оружия - не только бесполезно в случае Кореи, но в случае Японии, и контрпродуктивно. Не мешало бы напомнить, что возможность обладания Германией ядерным оружием заставила Москву прибегнуть к балансированию на грани войны, кульминацией которого стал Кубинский ракетный кризис.
Препятствия на пути к усилению трёхсторонней координации в области безопасности
Основные проблемы между Сеулом и Токио, препятствующие более тесным связям в области безопасности, можно объяснить структурными факторами, такими как расхождение стратегических приоритетов. Тем не менее, вопросы по поводу управления остаются. Реформы 2010-х годов в области безопасности в Токио, были обусловлены структурными факторами, а именно морской экспансией Китая, однако нельзя отрицать, что политическая проницательность покойного бывшего премьер-министра Синдзо Абэ сыграла определённую роль в успешной реализации этих противоречивых реформ.
Точно так же, слабая политическая основа может помешать администрации Юна улучшить свои отношения с Токио - администрация может легко отвлечься на внутреннюю политику и многие острые вопросы, которые остаются между двумя азиатскими соседями. Падающий рейтинг одобрения администрации может помешать президенту Юну, значительно улучшить отношения в области безопасности со своими морскими партнёрами, особенно с Японией. Действительно, недовольство, вызванное имперским прошлым Японии, которое остаётся в Южной Корее, сделало управление отношениями со своим соседом спорным вопросом. Некоторые наблюдатели также предполагают, что корейская общественность не чувствует необходимости срочно налаживать отношения с Японией. В частности, вопрос о ликвидации японских корпоративных активов в Корее, в соответствии с решением Верховного суда от 2018 года по вопросу о рабочей силе военного времени, вызвал серьёзную озабоченность политиков обеих стран, поскольку это может подорвать двусторонние отношения. Достичь какой-то грандиозной сделки между Сеулом и Токио может оказаться непросто. Поэтому от Вашингтона может потребоваться «урегулировать» эти разногласия в каждом конкретном случае и сосредоточиться на практическом сотрудничестве в области обороны и разведки, при этом имея в виду более широкую стратегическую картину.
Дальнейший путь
Интеллектуальные дебаты об американской большой стратегии часто рассматривают союзнические обязательства как дихотомический выбор - особенно между сторонниками глубокого вовлечения и сдерживания. Вопрос о количественных издержках и выгодах этих обязательств обращает на себя особое внимание, поскольку соперничество великих держав вновь становится характерной чертой международной политики. Несмотря на это, вопрос, заслуживающий внимания, заключается в том, как Соединённые Штаты могли бы эффективно задействовать свою систему альянсов, интегрировав её в общую стратегию Вашингтона. Англо-американское разделение труда оказалось теорией победы во время во время Второй мировой войны, подчеркнув, «как великая стратегия формируется совместно» между союзниками. Аналогичным образом, жизненно важна общая стратегия, которая порождает общую цель среди союзников. Концептуализация политики альянса как «разделения труда» является фактором, который может ещё больше укрепить трёхсторонние отношения в области безопасности между Соединёнными Штатами, Японией и Южной Кореей, признавая и соединяя их различные стратегические приоритеты.
Такуя Мацуда имеет докторскую степень в области военных исследований в Королевском колледже Лондона, где его исследования были сосредоточены на политике альянсов. Эта статья была подготовлена, когда он был внештатным научным сотрудником Ганса Дж. Моргентау в Международном центре безопасности и приглашённым научным сотрудником в Центре международной безопасности Нотр-Дам, а также приглашённым научным сотрудником Института исследований безопасности и конфликтов при Университете Джорджа Вашингтона.
Джейхан Парк - аспирант в университете Эдвина О. Центра восточноазиатских исследований имени Райшауэра при Школе перспективных международных исследований Джона Хопкинса и внештатный научный сотрудник Ханса Дж. Моргентау, научный сотрудник Центра международной безопасности Нотр-Дам. Он хотел бы поблагодарить Ричарда Сон вон Ли за его вдумчивые комментарии при подготовке этой статьи.
Фото: Официальное фото Морских сил самообороны Японии
Источник: https://warontherocks.com/
В. Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
