Дата публикации: 10.11.2023
0
53
В течение почти двух десятилетий Израиль избегал принятия стратегических решений по борьбе с окружающими его террористическими группировками, вместо этого полагаясь на сдерживание, чтобы свести к минимуму их угрозу, терпимо относясь к их присутствию. Этот подход потерпел неудачу 7 октября. В настоящее время Израиль, судя по всему, отдаёт приоритет оперативной цели по очистке сектора Газа от ХАМАС. Но он не может себе позволить избежать решения вопроса о том, что означает провал сдерживания для его будущей безопасности.
Однако наиболее актуальным стратегическим вопросом для Израиля является не тот, который привлёк внимание западных столиц, а именно: кто будет управлять Газой после ХАМАС. Вместо этого более насущной задачей является определение того, как восстановить сдерживание других группировок, поддерживаемых Ираном, в первую очередь «Хезбаллы» на севере. Отсрочка операций или преследование более мелких целей на юге при одновременном устранении угрозы с севера, при необходимости путём упреждающего удара, могли бы сделать больше для восстановления безопасности Израиля, чем массированное наземное наступление против ХАМАС. Это также позволило бы выиграть время для разработки жизнеспособных вариантов будущего управления Газой.
Что бы ни решило израильское правительство, реализация двойной стратегии Север-Юг потребует помощи США, даже сверх того, что обсуждается в настоящее время, не только с точки зрения пополнения запасов техники, но особенно с точки зрения политического прикрытия и сдерживающих посланий в сторону Ирана, а также «Хезбаллы».
Стратегически без стратегии
Израильская «стрижка газона», подход к борьбе с терроризмом, предполагает отсутствие всеобъемлющей стратегии. Как написала группа отставных американских военачальников в исследовании Еврейского института национальной безопасности Америки о конфликте 2021 года «Израиль и ХАМАС»:
«наиболее показательной особенностью конфликта в Газе было стратегическое несоответствие между чисто военными и оперативными целями Израиля по ослаблению военного потенциала ХАМАС, чему способствовали впечатляющие успехи в выявление и точное нанесение ударов по целям – стратегическим целям ХАМАС, основанным на информации»
Несмотря на это, у Израиля не столько отсутствовала стратегия борьбы с террористическими группировками, подобными ХАМАС, сколько он стратегически выбрал нестратегию: терпимо относиться к присутствию группировки и полагаться на сдерживание для контроля эскалации. По оценке Израиля, из-за сочетания факторов, не существовало жизнеспособной стратегии для достижения победы над террористическими противниками, окопавшимися на юге (ХАМАС и Палестинский исламский джихад) и севере (Хезбалла).
Во-первых, множество угроз, с которыми сталкивается Израиль. Например, выполнение чего-либо большего, чем «стрижка газона» в Газе, потребовало бы отвлечения сил и ресурсов, что могло бы открыть Израиль для более разрушительных атак с севера. Во-вторых, отсутствие хороших стратегических вариантов. Если основой борьбы с повстанцами является «зачистка, удержание, строительство», то израильское правительство рассматривает любую попытку «удерживать» и «строить» на оккупированных в настоящее время террористами территориях как худший стратегический результат, чем простое сосредоточение внимания на повторяющихся циклах «зачистки». Израиль потерпел неудачу при смене режима в Ливане в 1982 году, в 2005 году он предпочёл в одностороннем порядке уйти из Газы, вместо того чтобы продолжать оккупацию, а его ливанская война 2006 года страдала от оперативных недостатков и стратегической нерешительности - у Израиля было мало желания повторять любой из этих сценариев. Также не было других действующих лиц, которые могли бы заменить ХАМАС в Газе, как, например, Соединённые Штаты полагались на Сирийские демократические силы после освобождения Ракки от «Исламского государства».
Таким образом, израильское правительство выбрало вместо стратегии борьбы с этими сохраняющимися угрозами, подход, направленный просто на их долговременное сдерживание.
Утраченное сдерживание
До нападения 7 октября израильское сдерживание строилось на трёх опорах.
Первым и наиболее очевидным было отрицание. Армия обороны Израиля полагалась на сочетание своего оперативного и разведывательного превосходства, чтобы ослабить и уничтожить возможности, инфраструктуру и руководство ХАМАС, полагая, что такого регулярного применения силы было достаточно, чтобы заставить ХАМАС переоценить значимость атак, по крайней мере, до тех пор, пока оно не восстановит возможности, которые Израиль только что уничтожил.
Вторым элементом израильского сдерживания была его вера в преходящее свойство отрицания. То есть, «подстригая газон» одного террориста, руководители обороны Израиля полагали, что это посылает сдерживающие сигналы другим террористическим организациям. Высокопоставленные израильтяне описали мне логику недавних операций против палестинского «Исламского джихада» (в августе 2022 года и мае 2023 года) не только как снижающую его возможности, но и усиливающую сдерживания ХАМАС и «Хезбаллы», за счёт подавляющей оперативной эффективности и шока военных операций.
Третьим элементом израильского подхода к сдерживанию было предположение, поддержанное высшим руководством Армии обороны Израиля, что его противники-террористы также являются политическими образованиями, заинтересованными в сохранении поддержки своего населения а, следовательно, восприимчивыми к использованию экономических методов «кнута и пряник», с помощью которых можно добиться спокойствия. Например, после конфликта 2021 года Израиль начал разрешать жителям Газы въезжать в Израиль для работы, чтобы дать ХАМАС возможность участвовать в поддержании мира. Представители израильской разведки также утверждают, что лидер «Хезбаллы» Хасан Насралла, возможно, не хочет подвергать опасности своё положение сильнейшего политического деятеля в Ливане, вступая в крупномасштабные военные действия с Израилем.
Но если израильская версия сдерживания не сработала против ХАМАС, то у него нет уверенности, что она сработает против «Хезбаллы». Таким образом, теперь Израиль должен сформулировать новый стратегический подход, которым он будет руководствоваться в своих ответных действиях не только на угрозу со стороны Газы, но и на потенциально более опасную угрозу со стороны «Хезбаллы» или даже Ирана.
Кто удерживает сектор Газа?
Крах мер сдерживания в Газе против ХАМАС означает, что Израиль больше не может терпеть присутствие ХАМАС и просто надеяться, добиться спокойствия с помощью эпизодических авиаударов и экономических стимулов. Как, на следующий день после нападения ХАМАС, заявил кабинет безопасности Израиля, теперь цель Израиля состоит в том, чтобы «добиться уничтожения военного потенциала и возможностей руководства ХАМАС и ”Исламского Джихада" таким образом, чтобы исключить их способность и желание угрожать гражданам Израиля и нападать на них на протяжении многих лет».
Это амбициозная цель. Цель устранения «руководящих возможностей» группировки предполагает изгнание ХАМАС из сектора Газа, а также отказ соглашаться признавать присутствие группировки на границе с Израилем. После 7 октября безопасность Израиля требует не меньшего.
Учитывая значительные разведывательные возможности Израиля и возможности нанесения высокоточных ударов, позволяющие ему обезглавить руководство ХАМАС и уничтожить критически важную инфраструктуру ХАМАС, даже подземную, воздушной мощи было бы достаточно, чтобы уничтожить большую часть военного потенциала ХАМАС. Но присутствие ХАМАС в Газе и контроль над ней, вероятно, переживут воздушную войну. Решимость Израиля уничтожить их привела к мобилизации 360 тыс. резервистов, и силы сосредоточиваются вокруг Газы в рамках подготовки к наземному наступлению.
Это почти наверняка будет долгий, мучительный и кровавый процесс. Как стало известно в 2014 году израильскому правительству, а в 2004 году Соединённым Штатам - в Фаллудже, а затем в 2016-2017 годах снова в Мосуле и Ракке, зачистка закрепившихся нетрадиционных вооружённых сил из плотной городской среды является опасной задачей. Если их не удастся спасти заранее, начало такой операции почти наверняка будет означать отказ от возможности вести переговоры о возвращении более 200 заложников, захваченных ХАМАС. «Мы продолжим операцию, - заявил бывший советник по национальной безопасности Израиля генерал-майор в отставке Яаков Амидрор, - как будто их там нет».
Однако достижение этой цели поднимает весьма важный вопрос: после того, как ХАМАС будет вычищен из Газы и устранён от власти в качестве правящей силы, кто после этого будет его удерживать? Отсутствие хорошего ответа на этот вопрос более десяти лет препятствовало проведению широкомасштабной наземной кампании. Простая зачистка Газы и отступление не даёт гарантии, что ХАМАС не восстановится или не возникнет другая террористическая группировка и не вернёт территорию, как это сделали Талибы в Афганистане - оккупация Газы может привести к созданию условий, в которых экстремизм будет бурлить и распространяться, как это происходит в сирийском лагере беженцев Аль-Холь. Обращение к главным, в прошлом, благотворителям Газы - Катару, Турции и Агентству ООН по оказанию помощи и организации работ - нецелесообразно, учитывая их поддержку или пособничество ХАМАС.
У израильского правительства до 7 октября не было удовлетворительного ответа на вопрос о том, кто, если не ХАМАС, может управлять Газой. Достижение жизнеспособного решения сейчас, по первому требованию, в тумане войны, кажется маловероятным. Это само по себе может быть веской причиной для того, чтобы Израиль целенаправленно предпринял любую наземную наступательную операцию. Безусловно, именно так это всё чаще воспринимается в Вашингтоне, где президент Джо Байден в своей речи от 19 октября предостерёг Израиль от повторения ошибок Америки после 11 сентября. Но эта проблема, похоже, не находит отклика среди израильских руководителей.
Однако есть ещё одна, более веская причина, по которой Израиль мог бы рассмотреть возможность отсрочки или замедления своих операций по зачистке ХАМАС: оперативные ограничения, которые наступление в Газе может наложить на стратегический выбор, доступный Израилю на севере.
Север приближается
Смерть и разрушения, которые нанёс ХАМАС, ничто по сравнению с разрушительным потенциалом более чем 150 тыс. ракет арсеналов «Хезбаллы». По оценкам Израиля, «Хезбалла» могла бы поддерживать темп стрельбы, по меньшей мере, в 6-8 тыс. ракет в день. Это значительно превысило бы 3 тыс. ракет, которые ХАМАС смог запустить 7 октября - это уже самый крупный обстрел, с которым когда-либо сталкивался Израиль. А, отточив свой общевойсковой потенциал в Сирии, боевики «Хезбаллы» могли бы проводить трансграничные атаки более эффективно, чем атаки ХАМАС даже 7 октября. Как показало исследование потенциальной войны на севере, проведённое Еврейским институтом национальной безопасности Северной Америки, сложность перехвата такого количества ракетных обстрелов (даже для высокоэффективной многоуровневой системы ПВО Израиля), наличие у «Хезбаллы» нескольких сотен высокоточных боеприпасов и отсутствие у Израиля стратегической глубины делают вероятным, что «Хезбалла» потенциально сможет нанести катастрофический ущерб.
Это делает предотвращение северной войны - или, по крайней мере, первого удара «Хезбаллы» - первостепенной стратегической важностью для Израиля, даже несмотря на то, что он справляется с угрозой ХАМАС. К сожалению, эскалация «Хезбаллы» предшествовавшая атакам 7 октября, недавние заявления лидера «Хезбаллы» и сообщения о причастности «Хезбаллы» и Ирана к финансированию и подготовке нападения ХАМАС, если не к планированию и оперативной поддержке, - всё это ясно свидетельствует о том, что сдерживание Израиля также ослабло на его северной границе.
Уже начались прелюдии к более широкому конфликту на севере. С 7 октября на израильско-ливанской границе происходят ежедневные контакты. В ответ Израиль нанёс неоднократные авиаудары по целям в Ливане и эвакуировал 28 населённых пунктов, расположенных в пределах 2 километров от границы. Являются ли эти многочисленные ежедневные столкновения попыткой «Хезбаллы» отвлечь Израиль от южного театра военных действий, прощупыванием израильской обороны или просто попыткой заявить о своей значимости, в то время как ХАМАС претендует на центральное положение, до сих пор неясно. Но всё это говорит о том, что на сдерживание, которое сохраняло спокойствие на севере в течение 17 лет, рассчитывать больше нельзя.
Согласование стратегий и рисков
Таким образом, продолжая интенсивное наступление в секторе Газа, Израилю также придётся разработать и реализовать новую стратегию, чтобы не допустить расширения конфликта «Хезбаллой». Но то, как Израиль воюет на юге, повлияет на имеющиеся у него возможности а, следовательно, на стратегию, которую он может реализовать на севере. Проведение интенсивной наземной кампании в Газе, по крайней мере, пока сохраняется угроза с севера и по мере того, как накаляется обстановка на Западном берегу, для Израиля может оказаться рискованной.
Является ли это частью преднамеренной и скоординированной стратегии иранской прокси-сети или простым совпадением, их участившиеся нападения на Израиль по нескольким направлениям за последний год, являются частью того, что обеспечило 7 октября разрушительную эффективность атак. Отсутствие реакции Израиля на эскалацию «Хезбаллы» способствовало ослаблению сдерживания, но именно растущие беспорядки и насилие на Западном берегу отвлекли израильские силы, обычно приписываемые к южному командованию, у сектора Газа.
Уже сейчас снова разворачивается та же динамика. По мере того как на Западном берегу отдельные столкновения перерастают в более масштабные протесты, израильские силы безопасности наращивают своё присутствие. Продолжающиеся перестрелки вдоль северной границы также требуют более интенсивного развёртывания. Благодаря мобилизации 360 тыс. резервистов израильские вооружённые силы могут располагать людскими ресурсами для ведения боевых действий одновременно на всех трёх фронтах, но у них может не хватить средств воздушной и противовоздушной обороны, которые были бы столь эффективны, как это необходимо для ликвидации ХАМАС и одновременно защиты от нападения «Хезбаллы». Оперативные планы Израиля в отношении войны на севере зависят от волны боевых вылетов, направленных на то, чтобы как можно быстрее уничтожить запасы боеприпасов и многие пусковые площадки «Хезбаллы». Развёртывание этих сил и средств на севере в то время, когда наземные силы задействованы в Газе, может лишить эти подразделения столь необходимой поддержки с воздуха. Или наоборот. Аналогичным образом, война на севере может потребовать перемещения и перенаправления, по крайней мере, некоторых батарей ПВО Израиля с юга, чтобы справиться с большим объёмом огня со стороны «Хезбаллы». В таком случае южные общины могут оказаться беззащитными перед ракетами из Газы.
Это не те риски, на которые Израиль должен быть готов пойти после нападения 7 октября. Даже при невероятно мощной поддержке со стороны Соединённых Штатов, включая чёткие сигналы сдерживания «Хезбалле» в виде двух авианосцев в Восточном Средиземноморье, Израиль не будет и не может доверять безопасность своей северной границы только своему американскому партнёру. Иранские прокси уже пытаются оценить и подорвать мощь американского сдерживающего фактора, нападая на американские базы в регионе — отсутствие реакции США может быть истолковано как означающее, что Соединённые Штаты также не захотят действовать против «Хезбаллы».
Независимо от силы американского сдерживающего фактора прямо сейчас, в долгосрочной перспективе Израиль не может рассчитывать на это. Если только авианосцы США удерживают «Хезбаллу» на расстоянии, то их неизбежный уход приведёт к возобновлению атак на Израиль, а развёртыванию ещё одной авианосной группы - неприемлемый цикл. Вместо этого Соединённые Штаты должны стремиться, чтобы у Израиля были силы самостоятельно сдерживать дальнейшие атаки.
Способность Израиля защищаться самостоятельно, и при этом защищать региональные интересы США является одним из его основных стратегических активов как партнёра США. Сохранение а, после событий 7 октября, восстановление этого потенциала должно быть основной целью, как для Иерусалима, так и для Вашингтона. Это означает, что Израиль, а не Соединённые Штаты, берёт на себя ведущую роль в противостоянии угрозе «Хезбаллы». И, вероятно, это должно означать более активную стратегию Израиля, в сравнении с нынешним ответом «око за око» на нападения «Хезбаллы».
В основе, ныне пошатнувшегося, положения Израиля как наиболее боеспособной армии Ближнего Востока лежит его способность не просто реагировать на атаки, но и брать на себя инициативу, как это было в случае повторных ударов в Сирии или тайных действий в Иране. Восстановление его способности удивлять, а не просто побеждать своих противников будет иметь решающее значение для восстановления безопасности Израиля, устранения, сложившегося в последнее время, ощущения политической слабости или самоуспокоенности, а также восстановления его сдерживания. В противном случае Иран с радостью пошлёт новые легионы палестинцев, ливанцев или других прокси убивать и умирать за его дело. И иранский режим откажется от той ядерной сдержанности, которую он всё ещё проявляет, если его лидеры когда-нибудь перестанут опасаться того, что могут сделать израильтяне, если они когда-нибудь разработают ядерную бомбу.
Хотя обеспечение того, чтобы ХАМАС никогда больше не сможет напасть на Израиль, является законной заботой политического руководства Израиля, все эти факторы –
-
оперативные и стратегические проблемы наземного наступления в Газе,
-
отсутствие сдерживания против «Хезбаллы»,
-
риски растягивания собственных ресурсов на несколько театров военных действий и
-
необходимость восстановить свой авторитет
- предлагают, что Израилю должен рассмотреть возможность отсрочки своего наземного наступления на юге или осуществления его поэтапно, что позволит ему принять стратегию превентивного удара на севере. Превентивный удар, который, как сообщается, поддержал министр обороны Израиля Йоав Галлант, позволил бы Израилю нейтрализовать или, по крайней мере, уменьшить риск нанесения первого удара «Хезбаллой», одновременно восстановив доверие к своей сдерживающей угрозе в отношении Ирана и других его прокси, которые подают сигналы о своей готовности вступить в конфликт.
Помощь США
Независимо от того, какую стратегию преследует Израиль, его успех на южном и северном театрах военных действий потребует военной, политической и стратегической поддержки США.
Многое из этого уже произошло. Байден только что попросил Конгресс выделить $14,3 миллиарда на помощь Израилю, а также в своих выступлениях и визите продемонстрировал решительную поддержку военной кампании Израиля против ХАМАС. Однако, по мере продолжения конфликта, для Соединённых Штатов может стать проблемой поддержание такого уровня помощи. Как недееспособная политическая система США, так и напряжённая оборонная промышленность США могут испытывать трудности с предоставлением достаточной помощи, как Израилю, так и Украине.
Однако более важной, чем материальное снабжение, будет политическая поддержка со стороны Соединённых Штатов. Уже звучащие обвинения Израиля в военных преступлениях будут только усиливаться по мере роста темпов израильских операций. Действительно, поскольку этот конфликт, вероятно, будет гораздо более разрушительным, чем любой другой, с которым Израиль боролся в новейшей истории, эти призывы, вероятно, станут оглушительными. Взрыв 17 октября в больнице Аль-Ахли в городе Газа, в котором ХАМАС обвинил израильский авианалёт, однако, по данным израильской и американской разведки, был вызван сбоем ракеты боевиков, является показательным примером. Быстрая публикация Израилем разведданных, указывающих на палестинский «Исламский джихад», и публичное подтверждение Байденом того, что это была «другая команда», являются образцом того, как следует реагировать на подобные инциденты.
Помимо обвинения Израиля в отдельных инцидентах, политическое давление с целью достижения прекращения огня, вероятно, усилится задолго до того, как операции Израиля достигнут намеченных целей, но особенно если они распространятся на Ливан или другие театры военных действий. Защита права Израиля на самооборону, как это недавно сделала посол США в Организации Объединённых Наций Линда Томас-Гринфилд, будет иметь решающее значение для сохранения политического пространства, необходимого Израилю для проведения и завершения своих операций. Но для этого потребуется, чтобы Соединённые Штаты поддержали стратегию Израиля и помогли ему в реализации - как на севере, если Израиль откроет там фронт, так и на юге. Однако это не означает, что Соединённые Штаты должны сражаться за это вместе с Израилем. Вместо этого им следует предпринять шаги, причём избегать принятия других, с тем, чтобы сделать для Израиля максимально возможным постановку и достижение жизнеспособных стратегических целей.
На севере это означает ослабление настойчивости США в предотвращении эскалации со стороны Израиля. Целью США должно быть укрепление способности Израиля к самообороне, а не его сдерживание или подрыв. Если развёртывание двух американских авианосцев станет таким же «медвежьим объятием», предназначенным для сдерживания действий Израиля, как и средством сдерживания «Хезбаллы», это может ослабить сдерживающую позицию Израиля и создать ожидания продолжения присутствия США, что нанесёт ущерб интересам, как США, так и Израиля в долгосрочной перспективе. Вместо этого возможности США в Восточном Средиземноморье следует использовать для содействия израильской стратегии восстановления безопасности на севере, сдерживания «Хезбаллы» до тех пор, пока эта стратегия не будет готова, и оказания помощи любым последующим израильским операциям. Однако где присутствие и силы США необходимы, так это в Персидском заливе для того, чтобы остановить в регионе продолжающиеся атаки, поддерживаемые Ираном, а также удержать Иран от попыток расширить конфликт, если Израиль всё-таки нанесёт удар по Ливану. В дополнение к самолётам A-10, F-35, F-15 и F-16, о размещении которых на Ближнем Востоке администрация уже объявила, ей следует рассмотреть возможность переброски авианосной ударной группы в Персидский залив, а также стратегических бомбардировщиков и специализированные боеприпасы, такие как «Тяжёлые проникающие снаряды» в этот регион или на Диего-Гарсию.
Где Соединённым Штатам следует взаимодействовать с Израилем, так это в рамках его южной стратегии. Израилю понадобится помощь США в решении его стратегической дилеммы в Газе - ни Вашингтону, ни Иерусалиму не следует ждать следующего дня, чтобы решить эту проблему. В то время как Армия обороны Израиля планирует потенциальную северную войну и будет готова применить стратегию отрицания, как только будет принято политическое решение, ей будет очень сложно сформулировать последовательную стратегическую цель, находясь под обстрелом в Газе. Соединённые Штаты могут и должны помочь Израилю найти жизнеспособное политическое решение, которое позволит Силам обороны Израиля уйти после их наземного наступления, начать реконструкцию и возобновить управление, и всё это при надёжном содержании воссоздания ХАМАС. Это, вероятно, потребует обращения к ответственным арабским партнёрам США с просьбой предоставить не только финансирование, но, возможно, даже своего рода правящую коалицию и присутствие в сфере безопасности. Успех таких усилий будет прямо пропорционален двум факторам: военному успеху Израиля и политической активности США.
Несмотря на целенаправленный откат нормализации израильско-саудовских отношений в результате нападения 7 октября, всё ещё сохраняется стратегическая логика этого процесса, причём это может распространиться на будущее урегулирование Газы. Центростремительные силы, подталкивавшие Эр-Рияд к Иерусалиму и Вашингтону, содержали веру в то, что они лучше, чем Иран, Россия или Китай могут гарантировать безопасность и процветание саудовцев.
-
Если Израиль восстановит репутацию не имеющего равных в регионе по военной мощи, продемонстрировав свою способность и волю победить своих врагов,
-
если Соединённые Штаты расширят свою нынешнюю политику сдерживания, включив в неё защиту своих арабских партнёров в Персидском заливе от возможной эскалации со стороны Ирана,
тогда эти партнёры, возможно, захотят инвестировать политический и финансовый капитал, в обеспечение лучшего будущего для Газы. Возможно, они даже поймут, что отстаивание идеи освобождения Газы от ХАМАС позволит им конкурировать в мусульманском мире с Ираном. Безусловно, также потребуется поддержка со стороны других международных партнёров и организаций, но при поддержке ключевых арабских государств будет легче убедить других международных доноров поддержать новое видение развития Газы.
Оказание военной, политической и стратегической помощи Израилю может способствовать, формированию стратегии борьбы с южной угрозой со стороны ХАМАС и с северной угрозой со стороны «Хезбаллы», израильское руководство приняли подход, который понизит риски этого близкого Соединённым Штатам партнёра и восстановит в регионе жизнеспособную стабильность.
Блез Мишталь (Blaise Misztal) является вице-президентом по вопросам политике в JINSA.
Фото: Силы обороны Израиля
Источник: https://warontherocks.com/
В.Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
