Вычисляем будущие конфликты

0
134
Вычисляем будущие конфликты
Новый хищник
Коллаж Андрея Седых
   Прогнозирование социальных процессов в целом, военно-политических, военно-технических и собственно военных процессов в частности – важнейший инструмент при определении перспектив развития армий, боевой техники, ратного искусства, как в стране, так и у вероятных противников и при определении характера, хода и исхода возможных войн и вооружённых конфликтов.
   Сложность прогнозирования заключена в необходимости комплексной оценки возможностей и характера противоборства тайных сторон, целей, задач и замыслов. Это в полной мере относится к прогнозированию, как классической войны, так и нового вида вооружённых коллизий – гибридной войны, особенностей формирования серой зоны как её театра и специфики развития техносферы конфликтов XXI века.
   Развитие событий в мире сделало эту концепцию весьма востребованной в качестве важного инструмента внешней политики США, прежде всего в отношениях с РФ. В инициированных американцами гибридных войнах и «цветных революциях» оказались Украина, Белоруссия, Армения, Грузия, государства Средней Азии, Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки. Список ещё не завершён.
 
Военная техносфера серой зоны
   Важное место стратеги с Потомака отводят технологическому противоборству в серой зоне, разворачивающемуся в военной техносфере с охватом нескольких взаимосвязанных направлений борьбы, где важнейшими являются мир киберпространства, технологии искусственного интеллекта (ИИ), использование БЛА, космических систем связи и геопространственной разведки, радио- и радиотехнической разведки. Техносфера – основа информационно-психологической войны, где стратегия для достижения геополитических целей противоборствующих сторон построена на использовании информационно-коммуникационных технологий.
   “США в 2030 году могут постепенно потерять инициативу и возможность диктовать свою стратегию миру и определять, когда, где и почему произойдут войны будущего”
   Военную техносферу формирует комплекс искусственных объектов и связей между ними, созданных человеком путём поэтапного синтеза как давно известных, так и новейших технологий.
   Академик РАН Андрей Кокошин в работе «Вопросы прикладной теории войны» пишет, что развитие техносферы играет большую роль в создании условий для революции в военном деле (РВД): «РВД – это многоплановое, многомерное явление, охватывающее военную стратегию, новые оперативные и тактические формы и способы ведения вооруженной борьбы, вопросы организации вооруженных сил, управления боевыми действиями, качества личного состава и др.». Ученый отмечает, что структуру РВД составляют следующие преимущественно военно-технические факторы, определяющие причины, движущие силы РВД, оказывающие решающее влияние на характер или отдельные её черты.
  1. Новые технологии, средства вооружённой борьбы, системы вооружений.
  2. Новации в организации вооружённых сил.
  3. Изменения в формах и способах применения военной силы, в военном искусстве на всех его трёх уровнях (стратегия, оперативное искусство, тактика).
  4. Усилия по обеспечению нового качества личного состава.
  5. Повышение эффективности управления войсками, силами и средствами.
   Каждый из факторов прямо относится к появлению и развитию феноменов гибридной войны и серой зоны, к формированию современной операционной среды. Степень и механизмы влияния стратегий гибридной войны на структуру и движущие силы изменений в военном деле ещё предстоит определить, однако уже можно утверждать, что этот симбиоз должен рассматриваться как один из спусковых крючков очередной РВД, начавшейся в XXI веке. Предыдущий этап РВД, связанный с появлением ЯО в середине сороковых годов прошлого века, привёл к радикальному пересмотру стратегии, оперативного искусства и тактики ведения войны.
   Особенность современного этапа РВД – развитие, связанное с разработкой и внедрением в войска высокоточного оружия в обычном и ядерном снаряжении, и появление нового вида межгосударственного противоборства – гибридной войны. Всё более важным компонентом нынешней фазы РВД стал бурный прогресс многообразного нелетального оружия, которое используется в различных невоенных действиях армии.
   Новые импульсы развитию качественных изменений в военном деле толкают к совершенствованию доктрины сдерживания при росте киберугроз, появление технологий ИИ и его применение в силовых и несиловых операциях, использование информационно-коммуникационных технологий в военно-политических целях, появление технологических угроз, связанных с цифровизацией и усилением фактора цифровых технологий в организации и манипулировании протестными движениями, развитие нейронных сетей и сетецентрических технологий.
   Развитие военной техносферы на фоне хаотизации обстановки в мире и фактического краха глобализации по-новому ставит вопрос о прогнозировании и стратегическом планировании внешней политики государства и совершенствовании его способности применять наступательные и оборонительные меры силового и несилового характера.
 
Жить своим умом
   Разработка отечественными учёными прогностических оценок представляет собой важнейший фактор обеспечения национальной безопасности России в условиях идущей гибридной войны. Дело в том, что аналогичные прогнозы, выполненные зарубежными исследовательскими центрами, при всей их оригинальности нередко представляют собой попытку навязать России повестку, противоречащую интересам нашего государства. Это касается исследований как в военно-политической, так и в военной и военно-технической сфере. Поэтому крайне важно поддерживать российские научные коллективы и отдельных учёных, разрабатывающих тему обеспечения национальной безопасности.
   В работах отечественных аналитиков подчёркивается, что противостояние на международной арене не утихает, а усиливается и его качество меняется. Это характеризуется принципиально новыми формами, способами и орудиями борьбы, скрытыми и изощрёнными, многоходовыми комбинациями силовых и несиловых воздействий, предвидеть которые в условиях высокой неопределённости обстановки в мире весьма непросто.
   Для построения исходной модели прогнозирования гибридной войны важное значение имеет работа начальника ГРУ ГШ ВС России, замначальника Генштаба (1992–1997) генерал-полковника Федора Ладыгина «Из истории контроля над вооружениями. Последует ли продолжение?» (2020). Наряду с крупными проблемами контроля над вооружениями он анализирует военно-политические условия, определяющие параметры и показатели гибридного военного конфликта, и предлагает принять как условную дату начала гибридной войны против нашей страны с августовской 2007 года речи в Мюнхене президента России Владимира Путина и до развязанной Грузией на границе РФ в августе 2008-го пятидневной войны. Именно тогда по инициативе Вашингтона американо-российские отношения скатились, по словам генерала Ладыгина,
«до состояния гибридной войны по всем фронтам и направлениям:
  • политическом,
  • дипломатическом,
  • экономическом,
  • социально-идеологическом (приобретающем национал-расистские черты), агрессивном киберинформационном,
  • русофобско-пропагандистском,
  • разведывательно-подрывном,
  • военно-силовом – угрозой военной силой путём количественного и качественного наращивания войск (сил) и их провокационной активности в непосредственной близости от границ Российской Федерации».
   США в действиях против России сделали ставку на то, чтобы одолеть нашу страну без прямого столкновения. Американцы надеются, что в условиях этой войны им удастся через значительное ухудшение социально-экономического положения внутри РФ оказать решающее воздействие на слом политической системы, её переориентации на Запад с одновременным отказом от установления многополярного мира в пользу такого мироустройства, в котором Москве отводится роль второстепенной региональной державы при подчинении российских национальных интересов глобальным приоритетам США.
 
Зарубежный анализ проблем будущего
   В обостряющейся международной обстановке вполне естественен интерес исследователей к проблемам будущих вооружённых конфликтов. Аналитики пытаются понять: где и почему разразится следующая война? Кто будет бороться? Какие стратегии могут быть использованы?
   Однако ответы не всегда удовлетворяют. Министр обороны США Роберт Гейтс, выступая в 2011 году в Военной академии США в Вест-Пойнте, признал: «Когда дело доходит до прогнозирования характера и места наших следующих военных действий, таких как в Гренаде, Панаме, Сомали, на Балканах, в Гаити, Кувейте, Ираке, и многое другое – мы понятия не имели за год до любой из этих миссий, что мы будем так заняты».
   Разумеется, подобные признания стимулируют попытки дать упреждающий ответ на жизненно важные вопросы, волнующие политиков и военных.
   В 2020-м в корпорации РЭНД разработали для Пентагона ряд прогнозов по военным вопросам. В докладе «Будущее войны в 2030 году» утверждается, что список противников, вероятно, останется неизменным, но состав союзников США, скорее всего, изменится:
  • Китай, Россия, Иран, Северная Корея и террористические группировки останутся главными соперниками США;
  • растущее влияние КНР скорее всего изменит список союзников США в Азии, поскольку страны региона застрахуются от китайской власти;
  • в Европе воля и способность традиционных союзников США участвовать в силовых акциях, особенно за рубежом, вероятно, уменьшатся.
   При этом Штаты в 2030 году могут постепенно терять инициативу в диктовке миру стратегических результатов и определении, когда и почему произойдут войны будущего.
   Наиболее вероятными регионами противостояния считаются Индо-Тихоокеанский регион, Европа и Ближний Восток, хотя столкновение в ИТР может представлять наибольшую опасность. Будущие конфликты, вероятно, породят глубинные причины: борьба с терроризмом, стычки в серой зоне, асимметричные бои и масштабные вооружённые конфликты.
   Подготовка к будущей войне требует повышения способности действовать на значительном удалении без соприкосновения с основными силами противника, повышать точность ВВТ для минимизации ущерба и потерь. Все подразделения ВС должны будут расширить возможности в области информационно-психологической войны, особенно для операций в серой зоне, широко внедрять технологии ИИ.
   В другой работе РЭНД «Вглядываясь в хрустальный шар. Целостная оценка будущего войны» среди важных военных тенденций отмечаются изменения в тактике, которую противники применяют для действий в серой зоне, используя возрастающую агрессию, информационную войну, посреднические силы и тайные силы специальных операций для достижения региональных целей, оставаясь при этом ниже принятого в США уровня для обычного ответа. Искусственный интеллект как класс прорывных технологий при использовании в военных целях должен широко использоваться как в обычных, так и в нетрадиционных операциях. В принятом в 2020 году проекте техподдержки и операционного анализа Пентагон рассматривает прогностические доклады на тему продвижения инновационных возможностей и технологий, которые могут применяться в сложных физических, электронных и боевых условиях.
   Речь, в том числе о действиях военнослужащих в городской среде – охваченной боями плотной городской или на перегруженной местности, в местах с ограничением и воспрещением доступа и манёвра. Для успеха объединённых сил в таких условиях им требуется превосходство в данной среде, однако его постоянное удержание представляется сложным.
 
Выводы для России
   Анализ прогнозов, касающихся общих тенденций мирового развития и современных конфликтов, адаптация доктрин сдерживания, одной из задач которого является предотвращение эскалационного доминирования другой стороны в условиях конфликтных и кризисных ситуаций, свидетельствуют, что большинству авторов не в полной мере удается интегрировать объективные и субъективные факторы, действие которых обусловливает хаос и нестабильность в мире, вызывает качественные изменения в военной техносфере и окажет решающее влияние на ход и исход войны. Кроме того, разрозненно применяемые инструменты анализа и прогнозирования военно-политической обстановки не всегда и неполно дают адекватные оценки тенденциям и факторам, влияющим на выработку стратегических управленческих решений.
   Анализ исследований проблем будущей войны и развития современной военной техносферы позволяет выделить важные области, пока недостаточно разработанные отечественной наукой.
 
Первое.
   Изменения доктрин сдерживания, трансформация которых основана, с одной стороны, на глубоком понимании культурных ценностей других государств и логики выбора ими соотношения затрат и выгод, с другой – на радикальных изменениях в военном деле и военной техносфере, вызванных в том числе появлением революционной концепции гибридной войны, которая сама по себе сформировала новый вид стратегического неядерного сдерживания. В этой связи обращает на себя внимание отсутствие комплексной, разработанной на основе единой методологии оценки и анализа работ, освещающих действие одного из характерных факторов межгосударственной борьбы, связанной с комбинированным применением силовых и несиловых методов и средств её ведения.
 
Второе.
   Недостаточно полного использования в анализе особенностей стратегической культуры, что не позволяет чётко оценить влияние фактора военной силы на политику потенциальных противников и на их способность обеспечить баланс силовых и несиловых способов в навязывании противнику своей воли.
 
Третье.
   События прошедших лет остро продемонстрировали отсутствие чётких критериев оценки надёжности отношений с союзниками и партнёрами в условиях формирования многополярного мира, прогнозов их возможного поведения при обострении ВПО. Важно создать надёжные механизмы выработки упреждающих, адекватных и принципиальных прогнозов возможных последствий внешнеполитических шагов.
 
Четвёртое.
   Недостаточно разработаны критерии оценки точности и адекватности разведданных, интеграции данных, собранных различными видами разведки.
 
Пятое.
   Мало изучены проблемы участия в операциях в серой зоне частного военного бизнеса, спрос, на услуги которого на мировом рынке военных конфликтов растёт. Частные армии подрывают традиционную госмонополию на применение силы, получают выгоду от конфликта, они могут создавать и расширять такие конфликты ради собственной прибыли, воевать на обеих сторонах и делают это.
 
Шестое.
   Наличие эффективной стратегии публичной дипломатии для противоборства с пропагандистскими кампаниями противника и использование своих культурных ценностей, умелое выдерживание баланса жёсткой и мягкой силы во внешней политике.
***
   Следует признать недостаточными предпринятые попытки среднесрочной экстраполяции вызовов и угроз, порождаемых пандемией, кризисом глобализации, ростом протекционистских настроений в ряде стран, конфликтами XXI века, проведения систематизации задач сбора данных для оценки своей и противника, их обработки и формулировки рекомендаций при принятии управленческих решений политиками, дипломатами и военными, которые должны четко представлять, какие новые технологии, системы вооружений и кадры нужны для победы в будущих войнах, сколько времени, и какие ресурсы потребуются для развития необходимого потенциала.
   Весьма востребованным является анализ новых факторов конфликтов современности – киберпространства, технологий ИИ, РЭБ, особенностей использования космоса и авиационных средств борьбы.
 
Александр Бартош, член-корреспондент АВН, эксперт Лиги военных дипломатов
 
Источник: https://www.vpk-news.ru/
 
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
Ваш дом
НАШИ ТЕХНОЛОГИИ ДЛЯ ВАШЕГО КОМФОРТНОГО ДОМА!
Название
Опрос
Главная страница
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru