ОТКРЫТЫЙ ЗАГОВОР 21.05.2022 16:53
Герберт Уэллс
16. СУЩЕСТВУЮЩИЕ И РАЗВИВАЮЩИЕСЯ ДВИЖЕНИЯ, СПОСОБСТВУЮЩИЕ ОТКРЫТОМУ ЗАГОВОРУ, И КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ РАЗВИВАТЬ ОБЩЕЕ СОЗНАНИЕ. ПРИТЧА ОБ ОСТРОВЕ ПОСТАВЩИКА
ПРЕДЛОЖЕНИЕ, которое здесь, возможно, может быть немного расширено, уже было сделано в предыдущей главе этого эссе. Дело в том, что в мире уже существует немалое число движений в промышленности, в политической жизни, в социальных вопросах, в образовании, которые указывают в том же направлении, что и Открытый Заговор, и вдохновляются тем же духовным началом. Это было бы интересно обсудить, почему некоторые из этих движений могут, не сливаясь с другими, а благодаря простым процессам логического строительства осознано отождествлять себя с Открытым Заговором во всей полноте.
Для примера рассмотрим движение за научное исследования и контроль демографического давления, известное как Движение контроля рождаемости. Принимая во внимание, существующие политические и экономические условия, само по себе, это движение открыто для обвинения в том, что оно не лучше, чем схема «расового самоубийства». Если население в какой-то территории высшей цивилизации попытается ограничить рост, организуя свою хозяйственную жизнь на основании технологий максимальной личной производительности труда, а также навести порядок и красоту на всей своей территории, этот регион станет непреодолимо привлекательным для любой соседней низкосортной гноящейся массы населения повышенной репродуктивности. Подлая человеческая сущность одной общины будет постоянно совершать посягательства на другую, позволяя себе простое подобострастие, публичных женщин, тружеников, ручной труд. Тарифы против продукции потогонной системы, ограничение иммиграции, напряжённость, в конце концов, неизбежно приведёт к войне, к оборонительной бойне. Завоевание неграмотной, голодной и несдержанной массы может быть почти столь же катастрофичным, как поражение для расы избранных. В самом деле, кто-то в ходе дискуссии обнаружит, что агитатор Контроля Рождаемости признает, что их проект обязательно будет универсальным или генетически опасным. Впрочем, немалое число из них не доводят до конца эти допущения в своих логических выводах, выстраивают линии и продолжают кривые до тех пор, пока не появится полноценный формат Открытого Заговора. Это будет делом первых агитаторов «Открытого Заговора», чтобы заставить их так поступить, а также включить группы и представителей, во все возможные удобные наблюдательны пункты в этом движении.
И точно так же очень многочисленные сегодня ассоциации за мир во всем мире останавливаются в тревоге на пороге своих собственных выводов. Мир во всём мире останется широчайшим стремлением до тех пор, пока не появится какая-то замена нынешней конкуренции государств за рынки и сырьё, а также некоторое ограничение давления численности населения. Общность Лиги Наций и все формы пацифистских организаций либо бесполезны, либо лицемерны, пока они не будут соответствовать дополнительным положениям Открытого Заговора.
Различные социалистические движения в настоящее время снова представляют собой неполные проекты, претендующие на то, чтобы быть самодостаточными системами. Большинство из них подразумевает притворство, будто национальные и политические силы являются неосязаемыми фантомами и будто эту главную проблему демографического давления можно игнорировать. Они создают одну замысловатую схему за другой для передачи собственности в этом, том или другом хозяйственном предприятии и доли акционеров в органах власти и учредителей корпораций, бандам политиков или синдикатам рабочих - казалось бы, для повышения эффективности посредством облачного столпа днём и огненного столпа ночью. Коммунистическая партия обладает целым поколением последователей уверенных, что ниспровержение смутно воспринимаемого «капитализма» - простое решение всех человеческих трудностей. Ни одному движению никогда не удавалось так полно заменить пустые слова ради идеи. Коммунизм в Москве за десять лет богатых событиями растоптал «Капитализм» и до сих пор обнаруживает перед собой всяческие проблемы социального и политического строительства.
Но как только социалист или коммунист сможет осознать, что его отказ от личной монополизации - это не законченная программа, а лишь предварительное положение, он готов к обширной концепции современного мировоззрения. Открытый Заговор - естественный наследник социалистического и коммунистического энтузиазма; он может находиться под контролем из Москвы, прежде чем он окажется под контролем Нью-Йорка.
Открытый Заговор может осуществить более или менее полное объединение всех радикальных побуждений современного атлантического сообщества. Впрочем, его масштабы не ограничиваются разнообразием благожелательных движений, которые возбуждают в сознании что-то близкое выражаемое словом «радикальный». В то время как за последние пятьдесят лет или около того, социалисты и коммунисты осуждали текущие процессы хозяйственной жизни одними и теми же постоянными формулировками и с той же неприкрытой враждебностью, эти процессы претерпели самые глубокие и интереснейшие изменения. В то время как социалистическая мысль повторяла свои формулировки, скорее с остроумными, чем со значимыми вариациями, в тысячу раз больше умных людей было занято промышленными, торговыми и финансовыми процессами. Социалисты по-прежнему твердят, что нынешние более значительные органы власти с интеллектуальными способностями просто стремятся к личной выгоде, эта мысль имеет столько же правды, сколько необходимо, для того чтобы превратить её в некую пьянящую ложь. Конкурентоспособные предприятия всюду уступают дорогу объединённым компаниям, идущим по направлению к монополии, а предприятия, находящиеся в личной собственности, к организациям настолько крупным, что они всё больше и больше приобретают характер общественно ответственных органов власти. В Великобритании банки теоретически находятся в частной собственности, а также в личной собственности находится железнодорожный транспорт, причём они работают исключительно ради получения прибыли - на практике прибыли получаемые ими строго ограничены, а их действия более восприимчивы к общественному благополучию, поскольку они находятся вне непосредственного контроля партийных политиканов.
До настоящего времени эта трансформация бизнеса, торговли и финансов была настолько многочисленной и стремительной, что всё ещё в значительной степени не осознавала себя. Разумные люди переходили от комбинации к комбинации и год за годом расширяли свой кругозор, не осознавая, как их деятельность увеличивала их заметность и ответственность. Экономическая организация даже сейчас только обнаруживает себя тем, чем она является. К своему огромному ущербу она приняла уже существующие несовместимые институты. Она была патриотичной и сломала себе ноги о тарифные барьеры, которые её патриотизм воздвиг, для того чтобы сдержать её собственное движение, она была имперской, но оказалась обложенной налогами до предела своей прочности, «контролируемой» архаичными военными и военно-морскими специалистами причём совершенно изувеченной. Молодые и более энергичные интеллектуалы в управлении крупных фирм сегодня начинают осознавать незавершённость смыслов относительно их компаний. Настанет день, когда джентльмены, которые стремятся к контролю мировых поставок нефти, без учёта всего что угодно, кроме как побочных факторов в их игре, будут считаться причудливыми персонажами. Цели Большого бизнеса должны привести Большой Бизнес к Открытому Заговору так же верно, как и любое другое творческое и широко организующее движение.
Сейчас я понимаю, что на все эти призывы к объединению творческих сил значительное число людей будет расположено к ответу, который, я надеюсь, будет менее популярен в будущем, чем в настоящее время. Поначалу они захотят принять на себя какое-то выражение значительной прозорливости, некий вид пожилого человека. Затем, мягко улыбаясь, они спросят, во взгляде на проблему жизни как единого, нет ли здесь целого чего-то нелепо претенциозного. Разве не разумнее сосредоточить наши усилия на более реальных делах, пытаться делать что-то одно за раз, не настраивать установленный порядок вещей против наших ничтожных просьб, воздерживаться от чрезмерного напряжения населения, доверять нарастающему здравому смыслу мира, для того чтобы подстраивать то или иное направление развития к общей схеме вещей. Намного лучше добиться чего-то конкретного здесь и там, чем оспаривать общую неудачу. То есть, они заявляют, как шли реформаторы и творческие дела в прошлом; вот как они продолжаются сейчас; путанно, мягко и, смущаясь, но отчасти успешно продвигается вперёд. Почему бы им не довериться для того чтобы продолжать в том же духе? Пусть каждый вносит свою вклад, полностью игнорируя логическую взаимную блокировку прогрессивных усилий, на которую я обращал внимание.
Теперь я должен признаться, что, каким бы популярным ни был этот стиль рассуждений, он вызывает у меня такое утомительное чувство, что вместо того, чтобы возражать против этого в общих чертах, я прибегну к притче. Я расскажу историю о свинье на острове Поставщика.
Вы должны понять, что на острове Поставщика была только одна свинья, и одному Богу известно, как она туда попала, сбежала ли она и выплыла на берег или была выброшена на берег с какого-то судна, внезапно перешедшего в вегетарианство, я не могу себе представить. Сначала это было единственное млекопитающее. Но позже там потерпели крушение три матроса и очень маленький, но наблюдательный юнга, и, питаясь, некоторое время моллюсками и кореньями, они узнали об этой свинье. И одновременно они почувствовали почти невыносимую тягу к бекону. Самый старший из трёх матросов, начал думать о ветчине, которую он уже встречал в детстве, о прекрасной ветчине, для которой его отец специально заточил нож для спелеологии. Второму из трёх матросов постоянно снился жареный кусок филейной части свинины, который он ел на свадьбе своей сестры, а третий думал о потрохах - я не знаю почему. Они сидели у своего маленького костра, обсуждали и рассуждали об этих вещах, пока у них не потекли слюнки, и моллюски не превратились в воду внутри них. Какие сны снились юнге, неизвестно, ибо у них был обычай пресекать его откровения. Но он сидел в стороне, задумавшись, и наконец, обрёл дар речи. «Давайте поохотимся на эту старую свинью, - сказал он, - и убьём её».
Возможно, это произошло из-за того, что у этих моряков была привычка отговаривать юнгу и ставить его на своё место, но так или иначе, по какой бы то ни было причине, все три моряка единодушно выступили против этого предложения.
«Кто говорил об убийстве свиньи?» - громко сказал старший моряк, оглядываясь, чтобы убедиться, что свинья случайно не слышит. «Кто говорил об убийстве свиньи? Вы из тех глупых молодых чертей, которые хватаются за идеи, причём не понимают трудностей. То, что я сказал, это АМ. Всё, что мне нужно, это просто быть с моими корнями и морской солью. Быть кем-то. Быть Левым. Мне не нужна правая сторона, и я не собираюсь её получать. У меня есть чувство меры и должная доля юмора, и я знаю свои возможности. Я здоровый, рассудительный, практичный человек. Я - это то, что мне нужно, и если я смогу это понять, я готов сказать «Уходи» и оставить в покое остальную свинью. Кто за то, чтобы присоединиться ко мне в «Нет, Быть Левой» - простой разумной «Левой Величиной» - просто для того чтобы получить «Единственно Левую»?
Никто не ответил ему прямо, но когда его голос затих, следующий по старшинству матрос продолжил рассказ. «Этот Мальчик, - сказал он, - умрёт от Опухшего Эда, и мне жаль его. Моя идея состоит в том, чтобы проследить за свиньёй и раздобыть отбивную из филейной части. Просто отбивная из филейной части. Отбивная из филейной части для меня достаточно хороша. Это ... выполнимо. Гораздо более выполнимо, чем замечательное «АМ». Вот мы здесь, у нас нет ружья, у нас нет дерева, из которого можно было бы сделать луки и стрелы, у нас нет ничего, кроме складных ножей, а эта свинья может бегать, как Элл. Смешно даже думать об убийстве этой свиньи. Но если её не беспокоить, если кто-нибудь доброжелательный сможет втереться к ней в доверие, и подкравшись близко к ней и просто тихонько и коварно потянется к её филейной части – просто вроде того как будто кто-то хочет её пощекотать, - кто-то мог бы отрубить филейную часть, фактически до того как она осознает это».
Третий матрос сидел, скрюченный и подавленный, его худые пальцы запутались в копне волос. – «Потроха», - бормотал он, - «Потроха». «Я даже не хочу думать об этой свинье».
А юнга молча занимался своими собственными мыслями, так как считал неразумным дополнительно раздражать своих старших товарищей.
Таким образом, трое моряков приступили к утолению своего пристрастия к свинине, каждый по-своему, в отдельности, причём разумно и скромно. И каждый получил свою награду. Первый моряк, после нескольких недель терпения, оказался на расстоянии вытянутой руки от свиньи и громко и хорошо шлёпнул эту вожделенную левую ветчину и почувствовал, что успех близок. Двое других услышали шлепок и испуганное хрюканье за полмили от них. Но свинья, в состоянии изумления, тут же унесла ветчину за пределы досягаемости, и это было так близко, насколько первый моряк когда-либо достигал своей цели. Охотник за жареной филейной частью поступил не лучше. Однажды он наткнулся на свинью, спящую под камнем, и прыгнул на ту самую филейную часть, которую он желал, но свинья укусила его серьёзно и инфекционно, причём проявила столько негодования, что вопрос об отбивной был немедленно снят и больше никогда не обсуждался между ними. И после этого рука второго матроса была забинтована, распухла и становилась все хуже и хуже. А что касается третьего моряка, то сомнительно, что он вообще понюхал потроха от начала и до конца этой притчи. Юнга, преследуя свои собственные идеи, устроил ловушку для всей свиньи, но так как другие ему не помогли, и так как он был слишком маленьким, хотя и проницательным юнгой, это была слабая и несоответствующая ловушка, и всё, что он поймал, был охотник за потрохами, который бродил обезумевший. После чего охотник за потрохами стал охотником за юнцами, и жизнь юнги, при всей его проницательности, стала опасной и неприятной. Он спал лишь урывками и познал всю горечь непонятого прозрения.
Когда, наконец, корабль прибыл на остров Поставщика и забрал троих мужчин и юнгу, свинья всё ещё была целой и невредимой, весёлой и жизнерадостной, а все четверо, потерпевших кораблекрушение, были в очень истощённом состоянии, потому что в это время года малюски были редкостью, а съедобные корни было трудно найти, и свинья была намного умнее, чем они, находя их и выкапывая - не говоря уже о том, чтобы переваривать их.
Из этой притчи можно сделать вывод, что частичное предприятие не всегда более мудрое или обнадёживающее, чем всеобъемлющее.
И точно так же, со мной в этой роли.
