ОТКРЫТЫЙ ЗАГОВОР 17.03.2022 19:32
Герберт Уэллс
2. ИДЕЯ ОТКРЫТОГО ЗАГОВОРА
Я писатель по социальным и политическим вопросам. В сущности, я самый обыкновенный, ничем не примечательный человек. У меня заурядные умственные способности, чрезвычайно обычный мозг, и то, как мой мозг реагирует на эти проблемы, во многом совпадает с тем, как реагирует на них большинство голов. Но поскольку это моё дело – писать и размышлять над этими вопросами, по этой причине я могу уделять им больше времени и внимания, чем большинство людей, я могу опережать таких же, как я, и писать статьи и книги лишь немного раньше, чем идеи, которые меня впечатляют, станут понятны десяткам тысяч, а затем сотням тысяч и, наконец, миллионам других людей. И вот случилось так, что несколько лет назад (примерно в 1927 году) я стал беспокоиться, чтобы прояснить и придать форму клубку соображений, которые, как мне казалось, содержали в себе решение этой загадки приспособления нашей жизни к огромным новым возможностям и огромным новым опасностям, с которыми сталкивается человечество.
Мне казалось, что разумные люди во всём мире начинают осознавать унижение и абсурдность того, что они подвергаются опасности, ограничения и обнищания из-за простой некритичной приверженности традиционному правлению, идеям экономической жизни и формам поведения, и что эти пробуждающиеся разумные люди сначала должны представлять собой протест, а затем творческое сопротивление инерции, которая душит и угрожает нам. Эти люди, как я себе представлял, заяви бы впервые: «Мы плывём по течению; мы не делаем ничего стоящего в нашей жизни. Наша жизнь скучна, глупа и недостаточно здорова».
Позже они говорили бы: «Что нам делать с нашей жизнью»?
А затем: «Давайте, вместе с другими людьми нашего типа, превратим планету в великую мировую цивилизацию, которая позволит нам реализовать возможности и избежать опасностей этого нового времени».
Мне казалось, что, просыпаясь один за другим, мы должны говорить именно это. Это доходило до протеста, первоначально духовного, а позже реального, это было своего рода непреднамеренным и неорганизованным заговором против фрагментарного и неэффективного правления и широко распространённой алчности, присвоения, неуклюжести и расточительности, которые сейчас происходят. Но в отличие от заговоров вообще, этот растущий протест и заговор против устоявшихся вещей, по самой своей природе, будет продолжаться при дневном свете, и он будет готов принять участие и помощь со всех сторон. На самом деле это стало бы «Открытым заговором», необходимым, естественным образом эволюционировавшим заговором, чтобы приспособить наш беспорядочный мир.
Я делал различные попытки развить эту мысль. Ещё в 1928 году я опубликовал небольшую книгу под названием «Открытый заговор», в которую вложил то, что было у меня на уме в то время. Это была неудачная книжечка, хотя я её опубликовал, она была не достаточно понятной, не вполне убедительной и, очевидно, ненадёжной для своих читателей. В то время я не мог придумать, как сделать это лучше, и мне казалось, что в ней говорится о чём-то живом и актуальном, и поэтому я опубликовал её, но я организовал дело так, чтобы я смог изъять её через год или около того. Так я и сделал, и эта книга – в значительной степени переписанная версия, гораздо более ясная и откровенная. Со времени этой первой публикации мы все удивительно продвинулись вперёд. События толкали мысль вперёд и были толкаемы мыслью. Идея переустройства мировых дел в довольно большом масштабе, которая была «Утопической» и тому подобное в 1926 и 1927 годах и всё ещё «смелой» в 1928 году, сейчас она распространилась по всему миру до такой степени, что практически каждый имеет её. Она вспыхнула повсюду, во многом благодаря интеллектуальному возбуждению Российской пятилетки. Сотни тысяч людей во всём мире думают сейчас в духе моего «Открытого заговора», но не потому, что они когда-либо слышали об этой книге или выражении, а потому, что таков был ход мысли.
Первый «Открытый заговор» выражал основную идею переустройства мира, но он был очень расплывчатым относительно конкретного способа, которым та или иная индивидуальная жизнь может быть прожита в связи с этой главной идей. Он дал общий ответ на вопрос: «Что нам делать с нашей жизнью»? Он указывал: «Помоги создать Новый Мир среди хаоса Старого». Но когда был задан вопрос: «Что мне делать со своей жизнью»? – ответ был гораздо менее адекватным.
Прошедшие годы размышлений и опыта позволяют сейчас подать эту общую идею относительно восстановительных усилий, как некоторое стремление по строительству нового мира в рамках угроз и разногласий нашего нынешнего состояния с гораздо более близким и более явным отношением к индивидуальному «Открытому Заговорщику». Мы можем представить это дело в лучшем свете и обращаться с ним более уверенно.
3. МЫ ДОЛЖНЫ ОЧИСТИТЬСЯ И ОЧИСТИТЬ НАШ РАЗУМ
Итак, для большинства из нас, кто начинает осознавать необходимость нового жизненного пути и преобразование состояния, которое является основой нашей жизни, для того чтобы соответствовать новым требованиям к нему, ясно одно: мы должны привести в порядок наши собственные мысли. Почему мы только сейчас осознаём кризис в человеческих делах? Происходящие изменения продолжаются с постоянным ускорением в течение нескольких столетий. Ясно, что все мы должны были быть очень невнимательны, наши знания, когда они приходили к нам, должны были быть плохо организованы в наших умах, и наш способ обращения с ними должен был быть туманным и запутанным, иначе мы, несомненно, давно осознали бы огромные потребности, которые сейчас бросают нам вызов. И если это так, если потребовались десятилетия, чтобы пробудить нас, то, вполне вероятно, что мы ещё не совсем проснулись. Даже сейчас мы, возможно, не осознали стоящую перед нами задачу во всей её полноте. Возможно, нам ещё многое предстоит прояснить в нашем сознании, и, безусловно, нам, ещё предстоит многому научиться. Поэтому одна из главных и постоянных обязанностей состоит в том, чтобы продолжать размышлять и размышлять как можно лучше над тем, каким образом мы мыслим и как мы получаем и используем знания.
Открытый Заговор должен быть, по сути, интеллектуальным возрождением.
Человеческое мышление всё ещё очень запутано несовершенством используемых им слов и других символов, и последствия этого запутанного мышления гораздо серьёзнее и обширнее, чем принято считать. Мы всё ещё видим мир сквозь туман слов; только то, что непосредственно вокруг нас, является очевидным фактом. С помощью символов и особенно слов человек поднялся над уровнем обезьяны и достиг значительного господства над своей вселенной. Но каждый шаг в его умственном восхождении был связан с этими символами и словами, которые он использовал; они были одновременно и полезны, и очень опасны, и вводили в заблуждение. Большая часть наших дел, социальных, политических, интеллектуальных, сегодня находится в затруднительном и опасном состоянии из-за нашего вольного, некритического и неряшливого использования слов.
На протяжении всего позднего средневековья между школярами велись огромная дискуссия насчёт использования слов и символов. В человеческом разуме есть странная склонность думать, что символы, слова и логические умозаключения реальней событий, и эти грандиозные разногласия были вызваны борьбой человеческого разума против этого предрасположения. С одной стороны, были реалисты, которых так называли, потому что они верили, что названия более реальны, чем факты, а с другой – номиналисты, которые с самого начала были охвачены подозрением к названиям и текстам вообще; которые думали, что в некоторых отсортированных вербальных процессах может быть ловушка, и которые постепенно прокладывали себе путь к проверке экспериментом, что является фундаментальной основой экспериментальной науки – экспериментальный опыт дал нашему человеческому миру все те огромные силы и возможности, которые искушают и угрожают ему сегодня. Эти споры схоластов имели величайшее значение для человечества. Современный мир не мог начать походить на свет до тех пор, пока человеческий разум не откололся от узколобого вербального образа мышления, которому следовали реалисты.
Но за всё время моего обучения мне никогда не объясняли этого вопроса. Лондонский университет дал мне понять, что я хорошо образованный молодой человек, дав мне диплом с отличием и свободу приобретать и носить элегантное платье и башлык, а Лондонский Колледж учителей дал мне и всему миру высочайшие заверения, что я способен воспитывать и обучать разум моих собратьев, и всё же мне ещё предстояло обнаружить, что Реалист – это не романист, который вкладывает в свои книги слишком сильно приправленную сексуальную привлекательность, а Номиналист – ничего особенного. Но когда я узнал об индивидуальном в биологии моей работы, а также о логике и психологии в подготовке в качестве идеального учителя, мне пришло в голову, что что-то очень важное и важное было упущено и что я не так хорошо подготовлен, как свидетельствуют мои дипломы, и в течение следующих нескольких лет я нашёл время довольно тщательно разобраться в этом вопросе. Я не сделал никаких удивительных открытий, всё, что я узнал, было уже известно; тем не менее, для себя я должен был узнать кое-что из этого совершенно заново, как будто этого никогда не было сделано; настолько недоступным было полное описание человеческого мышления для обычного человека, который хотел привести свой разум в надлежащее рабочее состояние. И дело было не в том, что я упустил какие-то непонятные, драгоценные тонкости философии; дело было в том, что моё фундаментальное мышление, лежащее в самой основе моего политического и социального поведения, было неправильным. Я был в человеческом сообществе, и это сообщество, а вместе с ним и я, думали о фантомах и иллюзиях, как о реальныых и живых существах, мы находились в грёзах о нереальном, были слепы, неряшливы, заворожены, низки и неумелы, блуждая в бесконечно прекрасном и крайне опасном мире.
Я поставил себе задачу перевоспитать себя и после писательской практики написал об этом в различных пробных брошюрах, очерках и книгах. Здесь нет необходимости ссылаться на эти книги. Суть вопроса изложена в трёх сборниках, к которым я вернусь почти сразу. Это «Очерк истории» (гл. XXI, § 6 и гл. XXXIII, § 6), «Наука о жизни» (книга VIII, о мышлении и поведении) и «Труд, богатство и счастье человечества» (гл. II, § § 1-4). В последнем совершенно чётко показано, как человеку пришлось бороться за господство над своим разумом, только после грандиозных споров он выявил правильное и эффективное использование своих интеллектуальных инструментов и должен был научиться избегать некоторых широко распространённых ловушек и ошибок, прежде чем он смог достичь своего нынешнего господства над материей. Ясное и эффективное мышление не даётся от природы. Охота за истиной – это искусство. Естественно, мы впадаем в заблуждение от тысяч вводящих в заблуждение обобщений и ложных процессов. Тем не менее, сегодня в школах мира почти нет разумной интеллектуальной подготовки. Мы должны научиться этому искусству, если вообще хотим практиковать его. Наши школьные учителя сами не прошли должной подготовки, они неправильно учат своим примером и наставлениями, и поэтому наша пресса и текущие дискуссии больше похожи на импровизированный бунт калек, глухих и слепых умов, чем на разумный обмен идеями. Какую чушь читаешь! Какие опрометчивые и беспардонные предположения! Какие идиотские умозаключения!
Но перевоспитание себя, приведение своего разума в здоровое состояние, его тренировка и обучение правильному мышлению – это только начало задачи, стоящей перед пробуждающимся «Открытым заговорщиком». Он должен не только ясно мыслить, но и видеть, что его ум снабжён правильными основными идеями, для того чтобы верно сформировать структуру для своих повседневных суждений и решений.
Именно Великая война впервые напомнила мне, насколько я невежественен и как плохо обработан и беспорядочен мой разум в самых важных вещах жизни. Это катастрофическое расточительство жизни, материальных благ и счастья, поскольку это было практически повсеместно, очевидно, было результатом процессов, составляющих основную часть истории, и всё же я обнаружил, что не знаю – и, похоже, никто другой не знал – историю в подобной форме, для того чтобы объяснить, как началась Великая война или что из этого должно было получиться. «Версаль», как в наши дни кажется, все согласны, был глупым, но как Версаль мог быть чем-то иным, чем он был, учитывая несовершенное, однобокое историческое знание и вытекающие из него подозрения, эмоции и предубеждения тех, кто там собрался. Они не лучше нас знали, что такое война, да и откуда им было знать, каким должен быть мир? Я почувствовал, что нахожусь в том же положении, что и все остальные, и поставил себе целью, прежде всего для собственного руководства, составить краткое изложение всей истории и получить какую-нибудь схему для более практичных выводов о политическом состоянии человечества. Это краткое изложение, которое я сделал, было «Очерком истории», бесстыдной компиляцией и систематизацией основных фактов мировой истории, написанной без малейшего намёка на искусство или изящество, написанной действительно в большой спешке и волнении, а сейчас, когда её продажи приближаются к третьему миллиону, очевидно, как много у меня общего с огромной рассредоточенной массой простых людей, желавших всё знать, все испытывают отвращение к патриотической, сутяжнической болтовне, сплетням, хламу предоставленному им в качестве истории их школьными учителями и учительницами, которые привели их к катастрофе этой войны.
«Очерки истории» - это не вся история жизни. Их основная тема – рост взаимодействия людей и человеческих сообществ, а также их правителей и вооружённых конфликтов, история о том, как и почему мириады малых племенных систем десять тысяч лет назад сражались и объединялись в шестьдесят или семьдесят с лишним государств сегодняшнего дня, а теперь напрягаются и трудятся в тисках сил, чтобы в настоящее время завершить своё окончательное объединение. И когда я закончил «Очерки», я понял, что за их рамками остаются более широкие и фундаментальные, полные, более насущные области знаний, которые я всё ещё должен был усвоить для своих собственных практических целей и целей единомышленников, которые хотели эффективно использовать свою жизнь, если моё существование означает избежать тщетности.
Я осознал, что недостаточно знаю о жизни в своём теле и её связи с жизнью на планете и материей за его пределами, чтобы принимать необходимые решения по ряду неотложных вопросов – от расовых конфликтов, контроля рождаемости и моей личной жизни до общественного контроля над здоровьем и сохранением природных ресурсов. А так же, я обнаружил, что я был на удивление невежественен в делах ежедневной жизни, в том, как и почему шахтёр, который снабжал меня углём для приготовления обеда, и банкир, который брал у меня деньги в обмен на чековую книжку, и лавочник, у которого я покупал вещи, и полицейский, который следил за порядком на улицах. И всё же я голосовал за законы, затрагивающие мои отношения с этими людьми, платил им прямо или косвенно, высказывал своё невежественное суждения о них и часто своим поведением способствовал поддержке и влиянию на их жизнь.
Итак, с помощью и под руководством двух очень компетентных биологов я принялся за работу, чтобы получить как можно более понятное и ясное заключение о том, что было известно относительно происхождения и природе жизни, а так же взаимоотношение видов с человеком и с другими видами, и о процессах сознания и мышления. Эту книгу я опубликовал под названием «Наука о жизни». И пока это происходило, я поставил перед собой задачу сделать обзор всех видов человеческой деятельности в связи со всем остальным, с деятельностью и потребностями людей, земледельем, мануфактурой, торговлей, руководством, управлением и всем остальным. Это была самая трудная часть этой попытки получить рациональное представление о современном мире, и это требовало помощи и совета от самых разных людей. Я должен был спрашивать и находить какой-то общий ответ на этот вопрос: «Что делают тысяча девятьсот с лишним миллионов людей, живущих сегодня, и, как и почему они это делают»? На самом деле это был очерк экономической, социальной и политической науки, но так как после «Очерка истории» слово «очерк» было сильно обесценено различными предприимчивыми издателями, я назвал его «Труд, богатство и счастье человечества».
Теперь я нахожу, что, создав эти три взаимосвязанных сборника, я наконец-то, хотя и в грубой форме, собрал воедино полную систему идей, на основании которых некий «Открытый Заговорщик» может двигаться. Прежде чем кому-либо рассчитывать получить что-то вроде реальной рабочей директивы ответа на вопрос: «Что нам делать со своей жизнью»?- необходимо было разобраться, что такое наша жизнь – «Наука о Жизни»; что довело нас до нынешней системы – «Очерки Истории»; и эта третья книга, чтобы рассказать, что мы на самом деле делали и должны были делать в нашей трудовой деятельности, день за днём, в настоящее время. К тому времени, как я закончил эти книги, я почувствовал, я имею действительно что-то здравое и полноценное для движения, какую-то «идеологию», как говорят люди, на основании которой можно думать о построении нового мира без принципиальных сюрпризов, и, более того, я очистил свой разум от многих иллюзий и вредных привычек, чтобы он мог с уверенностью, которой он никогда не знал раньше, справляться с жизнью.
В этих моих сборниках нет ничего удивительного. Любой спокойный писатель среднего интеллекта с той же волей и теми же ресурсами, который смог бы посвятить этой проблеме около девяти или десяти лет и получить надлежащую помощь, способен сделать их. Это может быть сделано, без сомнения, это делается другими людьми, для себя и, возможно, для других, гораздо более живописно и компетентно. Но получить такое количество образов и сведений, достичь такого широкого расположения и понимания было обязательным условием, которое необходимо было выполнить перед любым ответом на вопрос: «Что нам делать со своей жизнью»?- можно было даже попытаться, но до того, как кто-то мог превратиться в некий действительный образ «Открытого Заговорщика».
Повторяю, даже сейчас в этих трёх книгах нет ничего конкретного. Я знаю о них и ссылаюсь на них, потому что я сам составил их, и поэтому они удобны для меня, чтобы объясняться. Но большую часть того, что в них содержится, можно извлечь из любой хорошей энциклопедии. Многие люди делали для себя подобные наброски по истории, много читали, осознавали ведущие принципы биологии и пытались разобраться с помощью современной литературы в делах естественных наук и ни в малейшей степени не нуждаются в моем частном кратком изложении. Что касается истории и биологии, то существуют аналогичные книги, которые не менее полезны и практичны. Например, книги Ван Луна. Однако даже для высокообразованных людей эти конспекты могут быть полезны для объединения вещей, изученных с разной степенью доскональности, в общую схему. Они коррелируются и заполняют пробелы. Между ними они покрывают эти основы; и в некотором роде эти основы должны быть укрыты, прежде чем разум современного гражданина будет готов решать стоящие перед ним проблемы. В противном случае он недееспособный гражданин, он не знает, где он и где мир, и если он богат или влиятелен, он действительно может быть очень опасным гражданином. В настоящее время для удовлетворения этой потребности будут созданы гораздо лучшие сборники, иначе, поэтому, суть всех трёх разделов знания, концентрированные и выполненные более чётко и привлекательно, могут быть доступны в качестве интеллектуального каркаса современного образования во всем мире, как «Общий отчёт о жизни», который должен быть предоставлен каждому.
Но, конечно, никто не может начать жить правильно и благополучно, если он не знает, кто он, где он, и как он относится к людям и обстоятельствам вокруг него.
Источник: http://www.acts1711.com/
dostoinstvo2017.ru
Продолжение следует
