Социальная энтропия была всегда – но только либералы превратили её в чаемую норму жизни, поведенческий идеал, совместив в голове дегенерата «желанное» с «правильным». Раньше лентяй стыдился своей лени, а хищник – своих зверств, понимая, что в них «что-то не так». А тут его разубеждают днём и ночью, заклиная поверить, что любой его (даже самый дегенеративный) поступок был в создавшейся ситуации «лучшим из возможных». Наркомана заверяют, что наркотики полезны для его творчества, содомита – что его извращённые желания идут в «авангарде свободы», вора – что его хищения способствуют общественному благу, «реформам» и т.п.
0
12
В последний момент возбудились все. И адепты, и очернители. Исполнилось 70 лет со дня смерти Сталина. И снова для одних он «спаситель», для других тиран, душитель свободы. Если и мелькнут другие мнения, то сразу же зазвучит нечто академическое - «противоречивая фигура». Хотя Сталин натура настолько целостная, что только диву даёшься. Интеллигентской рефлексией он точно не страдал. Думаю, что эта полярность суждений во многом связана, с тем, что мы пытаемся оценить его, с точки зрения той «системы», в числе создателей которых он был. А он фигура другого масштаба.
0
11
А затем этот персонаж, считающий Россию не только врагом Запада, но и своим личным врагом, занялся Украиной, где вдохновлял в 2014 году погромщиков и убийц Евромайдана и куда приезжал несколько раз как один из главных проукраинских пропагандистов в Европе. Как многие читатели уже, наверное, догадались, речь идёт о считающем себя либералом и демократом, стороннике «современных ценностей», а на самом деле либерал-фашисте Бернаре-Анри Леви, заслужившем за свою подрывную деятельность прозвище «всадник апокалипсиса»
0
16
Украинство в разные времена раздувалось разными силами, каждая из которых хотела от него своего. Понятно, чего хотели геополитические враги России. Уроженцы края, тупые и бездарные, понимая, что на общенациональном уровне им не светит ни славы, ни авторитета – пытались самореализоваться через хуторской сепаратизм: мол, «стать первым писателем в Петербурге, как Гоголь, я не смогу – так стану первым на хуторе близ Диканьки!».
0
15
На полях своего экземпляра книги «О войне» авторитетный лётчик-теоретик-истребитель Джон Бойд сокрушается, что Карл фон Клаузевиц никогда не думал о том, чтобы стимулировать трение у противника: «Преодолеть трения, да, но также, почему бы не усилить трения у командиров противника»? Просматривая его карандашные пометки, «Он не подразумевает, что может быть полезно, усиливать трение». Если бы только, считает Бойд, у Клаузевица было «понятие энтропии, идея Гёделя и Гейзенберга, а также 2-й закон, чтобы создавать неопределённость, путаницу, беспорядок в качестве вознаграждения, вместо того, чтобы просто вмешиваться в трение в качестве вознаграждения». В целом, Бойд считает Клаузевица слишком сосредоточенным на себе, увлечённым «уменьшением/преодолением (трений) путаницы и беспорядка», не стремясь «подорвать [противника] а уменьшить свои затраты на усилия».
War on the Rocks, JANUARY 2, 2023
0
17