Дата публикации: 30.08.2024
0
32
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ДЖОАН ВОНГ ДЛЯ ЖУРНАЛА ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА/GETTY IMAGES
By Hal Brands
Китай, Россия и их друзья-автократы ведут очередное грандиозное сражение за самый большой в мире участок суши.
Война на Украине может иметь много положительных последствий:
-
обескровленная собственной агрессией Россия,
-
Соединённые Штаты, вновь осознали важность своей власти и лидерства,
-
демократическое сообщество, объединилось и набралось сил на предстоящие опасные годы.
Кроме того будет один очень зловещий результат:
-
возникновение коалиции евразийских автократий, связанных географической близостью друг с другом и геополитической враждебностью к Западу.
По мере того как безрассудство президента России, Владимира Путина, сплачивает развитые демократии, оно ускоряет строительство крепости Евразия, управляемой врагами свободного мира.
Ревизионистские автократии - Китай, Россия, Иран и, в меньшей степени, Северная Корея - не просто стремятся к власти в своих соответствующих регионах. Они формируют взаимосвязанные стратегические партнёрства на крупнейшем в мире континенте и развивают торговые и транспортные сети, которые находятся за пределами досягаемости доллара США и военно-морского флота США. Пока это не полномасштабный альянс автократий. Однако это блок противников, более сплочённый и опасный, чем всё, с чем Соединённые Штаты сталкивались за последние десятилетия.
Все крупные конфликты современной эпохи были борьбой за Евразию, где враждующие коалиции боролись за господство над этим суперконтинентом и окружающими его океанами. Действительно, век Америки стал веком Евразии: жизненно важной задачей Вашингтона, как сверхдержавы, было поддержание равновесия в мире путём разделения Евразии. Теперь Соединённые Штаты снова возглавляют коалицию демократических союзников на окраинах Евразии против группы соперников, расположенных в центре, в то время как важнейшие колеблющиеся государства маневрируют в поисках преимущества.
Такие страны, как Турция, Саудовская Аравия и Индия, играют решающую роль в эту эпоху соперничества, благодаря занимаемому географическому положению и влиянию, которым они обладают. Во многих случаях эти державы полны решимости, играть за обе стороны. Сдерживание евразийского вызова потребует укрепление связей внутри и между сетями альянсов Соединённых Штатов. Тем не менее, что делает нынешний момент таким пугающим, так это то, что оппортунистические колеблющиеся государства также будут определять борьбу между Крепостью Евразия и свободным миром.
Евразия долгое время была ключевой стратегической зоной раскола в мире, потому что именно здесь расположены самые богатые и могущественные страны, за исключением Соединённых Штатов. И с начала 20-го века на этом обширном суперконтиненте развернулась ожесточённая борьба за геополитическое первенство.
Во время Первой мировой войны Германия стремилась создать империю от Ла-Манша до Кавказа; потребовалась трансатлантическая коалиция демократических государств, чтобы отразить этот вызов. Во время Второй мировой войны Германия и Япония завоевали оживлённые окраины Евразии и проникли глубоко в её сердце; ещё более грандиозная и идеологически разнообразная коалиция объединилась, чтобы восстановить равновесие. Во время холодной войны расположенная в центре сверхдержава, Советский Союз, пыталась внушить страх коалиции свободного мира на окраинах Евразии. Специфика меняется, но основное столкновение - между теми, кто стремится править Евразией, и теми, кто выступает против них, включая заокеанскую сверхдержаву, - остаётся.
После победы в холодной войне Вашингтон и его друзья заняли лидирующие позиции во всех ключевых субрегионах Евразии: Европе, Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Однако с тех пор вновь возникли проблемы, исходящие от соперников, которые всё больше объединялись вокруг общей враждебности к такому status quo. И точно так же, как крупные кризисы часто ускоряют ход истории, российско-украинская война ускоряет становление нового евразийского блока.
Вторжение Путина в Украину было попыткой силой переделать Евразию. Если бы Россия завоевала Украину, она могла бы восстановить европейское ядро бывшего Советского Союза. Москва заняла бы господствующее положение от Центральной Азии до восточного фронта НАТО. Китайско-российское стратегическое партнёрство, казалось бы, развивалось успешно, в то время как демократические страны потерпели очередное деморализующее поражение. Этот сценарий рухнул в результате хаотичного наступления Путина. Тем не менее, война по-прежнему оказывает глубокое поляризующее воздействие.
Это, несомненно, воодушевило развитые демократии. НАТО перевооружается и расширяется. Демократические страны Азии поддержали Украину и ввели санкции против России, опасаясь, что успешная агрессия в одном регионе может спровоцировать смертоносные авантюры в других. Страны, связанные либеральными ценностями и поддержкой международного порядка, возглавляемого США, укрепляют свою оборону от Восточной Европы до западной части Тихого океана и переосмысливают экономические и технологические связи с тираниями в Москве и Пекине. То, что президент США Джо Байден называет «свободным миром», вновь обретает очертания. Такова, к сожалению, автократическая коалиция.
Москва, Пекин, Тегеран и Пхеньян - все они стремятся нарушить баланс сил в своих регионах и рассматривают Вашингтон как главное препятствие. Все они обеспокоены своей уязвимостью перед санкциями и другими мерами наказания, которые могут ввести Соединённые Штаты и их глобальная группировка. Все они нуждаются в других, чтобы выжить, потому что, если Соединённые Штаты и их союзники уничтожат кого-либо из них, остальные станут более изолированными и уязвимыми. Наконец, все они расположены в пределах Евразии и пользуются близостью, если не соседством, по крайней мере, с ещё одним ревизионистским государством. Поскольку российско-украинская война усиливает глобальную напряжённость, эти автократии объединяются в целях самозащиты и стратегической выгоды.
Солдаты из России, Ирана, Китая и Северной Кореи позируют для фотосессии перед выставкой цветов в честь покойного северокорейского лидера Ким Чен Ира в Пхеньяне 14 февраля 2019 года. ЭД ДЖОНС/AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
Эта тенденция, конечно, не нова. Иран и Северная Корея уже давно обмениваются ракетными технологиями и другими средствами нанесения ущерба; китайско-российское стратегическое партнёрство развивается десятилетиями. Но если война и подорвала это партнёрство, то она также подчеркнула схожесть целей и опасений ревизионистов. Таким образом, она ускорила интеграцию в евразийском ядре мира.
Евразийский блок сплачивается в военном отношении, поскольку война способствует укреплению взаимодополняющих и всё более масштабных оборонных связей. Военные отношения России и Северной Кореи превратились в улицу с двусторонним движением, поскольку Пхеньян продаёт Москве остро необходимые артиллерийские боеприпасы. Россия и Иран, тем временем, строят то, что директор ЦРУ Уильям Бернс называет «полноценным оборонным партнёрством». Это партнёрство включает в себя передачу беспилотников, артиллерии и, как сообщается, ракет, которые укрепили позиции России на полях сражений на Украине; это может предвещать передачу передовых истребителей Су-35, систем ПВО или технологий создания баллистических ракет, что сделает Тегеран более серьёзным врагом для Соединённых Штатов и Израиля.
Китай, со своей стороны, открыто с помощью смертоносной военной помощи не поддерживал войну Путина, опасаясь санкций США и Европы. Однако Пекин предоставил так называемую нелетальную помощь - от беспилотников до компьютерных чипов, - которая помогает Путину затягивать борьбу, и Пекин, вероятно, пошёл бы дальше, если бы его самый важный союзник столкнулся с поражением. Заметное присутствие в Москве экспертов по обороне во время недавнего саммита президента Китая Си Цзиньпина с Путиным сигнализировало о том, что более широкие военные отношения, которые уже включают совместные учения, продажу оружия и значительное технологическое сотрудничество, продолжают, на данный момент, выходить за пределы, которые многие западные наблюдатели ожидали десять лет назад.
Для того чтобы нарушить военный баланс, официального китайско-российского альянса не потребуется. Если Россия предоставит Китаю чувствительную технологию подавления подводных лодок или ракеты класса «земля-воздух», это может коренным образом изменить характер китайско-американской войны в западной части Тихого океана. Хорошо вооружённые ревизионисты действуют в современной Евразии сообща.
Они также перестраивают международную торговлю. Торговля, или поставки оружия, через пограничные моря Евразии могут быть захвачены военно-морскими силами, действующими по всему миру. Экономики, зависящие от доллара, уязвимы перед санкциями США. Таким образом, второй аспект «Крепости Евразия» включает в себя создание торговых и транспортных сетей, защищённых от демократических запретов.
В течение многих лет Китай инвестировал в наземные трубопроводы и железные дороги, призванные обеспечить доступ к ближневосточной нефти и другим важнейшим ресурсам. В настоящее время Пекин стремится защитить свою экономику от санкций, сократив зависимость от иностранных инвестиций, и этот проект приобрёл актуальность благодаря экономической войне Запада с Москвой. Россия и Иран активизируют Международный транспортный коридор Север-Юг, который соединяет две страны через Каспийское море, не имеющее выхода к Морю, в то время как Тегеран инструктирует Москву по обходу санкций. Аналогичным образом, Россия и Китай углубляют сотрудничество в развитии Северного морского пути, наименее уязвимого морского пути между тихоокеанскими портами Китая и европейской частью России. Когда «международная торговля находится в кризисе», как эвфемистически выразился Путин в ноябре прошлого года, евразийская интеграция имеет большое значение.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров (второй слева) встретился со своим иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом (второй справа) в Москве 10 января 2018 года. АЛЕКСАНДР ЗЕМЛЯНИЧЕНКО/AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
Действительно, объем российско-иранской торговли резко возрос с февраля 2022 года, а Китай, как сообщает Фонд «Свободная Россия»*, «с большим отрывом» стал ключевым коммерческим партнёром Москвы. Двусторонняя торговля российской нефтью и китайскими компьютерными чипами стремительно растёт; российские фирмы, в обход санкций, обращаются к Гонконгу, для привлечения капитала. И по мере распространения китайских технологий по всей Евразии распространяется и их валюта.
В феврале этого года юань обогнал доллар в качестве наиболее торгуемой валюты на Московской бирже. Китай и Иран также экспериментируют с сокращением доли доллара в двусторонней торговле. «Геополитика, конечно, в ближайшее время не приведёт к глобальному ослаблению доллара», - написал в марте в Bloomberg Александр Габуев, директор нового Российско-Евразийского центра Карнеги** в Берлине. Но это может способствовать созданию китайско-ориентированного экономического и технологического блока в самом сердце Старого Света.
Наконец, этот евразийский блок сплочён интеллектуально и идеологически. В совместном китайско-российском заявлении от февраля 2022 года обе страны были представлены как защищающие свои автократические политические системы, в то же время сопротивляющиеся союзническим блокам Соединённых Штатов в стиле холодной войны. Иранские официальные лица называют евразийское сотрудничество противоядием от «односторонности» США; Путин считает Евразию убежищем для «традиционных ценностей», осаждаемых западными «неолиберальными элитами». Поскольку нынешняя война оторвала Путина от Запада, она также разрешила извечные споры России о том, в каком направлении двигаться. На данный момент судьба России - евразийская.
Безусловно, всему есть предел. Что бы ни говорил Путин, коридор Север-Юг никогда не посрамит Суэцкий канал. Глобально интегрированному Китаю не придётся идти ва-банк в Евразии, как это приходится делать более изолированной России. Внутри лиги автократий скрывается напряжённость: некоторые российские националисты, если не сам Путин, должны беспокоиться о том, что евразийская ориентация в конечном итоге означает экономическую зависимость от Пекина. Тем временем, впрочем, крепость Евразия значительно усложнит жизнь Вашингтону и его друзьям.
Евразийская интеграция также сделает противников Соединённых Штатов менее уязвимыми для санкций. Это укрепит их против противников в военном отношении. Это приведёт к широкому дипломатическому сотрудничеству - например, к усилению поддержки Россией позиции Китая по Тайваню - или, возможно, даже к материальной помощи друг другу в войне против Соединённых Штатов. Если бы у России была возможность помочь Китаю обескровить Соединённые Штаты в борьбе в Восточной Азии, сомневается ли кто-нибудь, что у неё была бы такая мотивация?
Даже если не считать этого, «Крепость Евразия» сделает мир более пригодным для насильственного ревизионизма. Чем в большей безопасности эти страны будут чувствовать себя в своей евразийской твердыне, чем большую поддержку они будут получать друг от друга, тем больше у них будет смелости проецировать свою мощь на периферийные регионы - Западную часть Тихого океана, Европу, Ближний Восток - и за их пределы.
Таким образом, Байден не ошибается, описывая великую борьбу «между демократией и автократией, между свободой и репрессиями, между порядком, основанным на правилах, и порядком, управляемым грубой силой». Однако эта бинарность не полностью отражает евразийский ландшафт. Российско-украинская война также подчеркнула важность стратегически расположенных колеблющихся государств, которые стремятся извлечь выгоду как из «Крепости Евразия», так и из свободного мира и влияют на баланс между ними.
В Персидском заливе, богатом природными ресурсами регионе на стыке трёх континентов, давние партнёры США по безопасности теперь считают моногамию менее выгодной, чем полимерию. Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты экономически и технологически смещаются в сторону Китая. Обе страны поддерживают прочные связи с Россией, даже несмотря на войну на Украине. Антикоммунизм служил когда-то связующим идеологическим звеном в отношениях этих монархий с Вашингтоном. Однако сегодня модернизирующиеся автократии имеют в политическом плане больше общего с соперниками Соединённых Штатов, чем с самими Соединёнными Штатами.
На Западе Турция находится на пересечении двух морей и двух континентов, и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган также ведёт двойную игру. Анкара пользуется защитой НАТО, импортируя российские средства ПВО; она поддерживает Украину, помогая Москве обходить санкции; и она стала ключевым игроком в конфликтах от Кавказа до Африканского Рога, часто противореча интересам США. Другими словами, позиция Турции меняется от вопроса к вопросу. И до тех пор, пока правит честолюбивый, всё более нелиберальный Эрдоган, он будет стремиться, как писал турецкий аналитик Асли Айдинтасбаш в журнале Foreign Affairs в 2021 году, «оставаться в каждом лагере».
Кроме того, есть Южная Азия. Пакистан, некогда важный партнёр США, теперь склоняется к Пекину, который видит в нём канал к Индийскому океану. Индия, напротив, склоняется к Вашингтону в поисках защиты от Китая. Но она по-прежнему полагается на Россию в плане вооружений и энергии, а идеология и собственные интересы позволяют Индии более комфортно лавировать между великими державами, чем связывать себя с одной из них. Ошибочно думать, что Нью-Дели окончательно сделал свой выбор: в какой-то момент премьер-министр Нарендра Моди мог бы приветствовать разрядку в отношениях с Китаем, если бы Пекин ослабил давление вдоль общей государственной границы. А в других странах на евразийской периферии, от Индонезии до Египта, расстановка сил ещё более подвижна.
Колеблющиеся государства разнообразны, но их общие черты бросаются в глаза. Ни одно из них не относится к числу богатых, экономически развитых демократий. Все они предпочитают лавировать между конкурирующими коалициями, в надежде сохранить возможность выбора и добиться от каждой из них наилучших сделок. Все они в лучшем случае неоднозначно отреагировали на вторжение Путина в Украину, потому что дорожат своими отношениями с Москвой и опасаются, что поляризованная геополитика помешает дипломатической гибкости. И всё это может существенно повлиять на расстановку сил в центральной части земного шара.
Каждое из этих колеблющихся государств уже поддержало войну Путина на Украине, помогая ему ослабить влияние санкций. Саудовская Аравия сделала это наиболее впечатляющим образом, сократив добычу нефти, в конце 2022 года, что привело к росту цен и доходов Москвы. Их выбор имеет и другие важные последствия.
ОАЭ, возможно, собираются разместить на своей территории китайскую базу и тем самым помочь Пекину усилить свою военную мощь в этом чувствительном регионе. Саудовская Аравия уже приветствовала присутствие китайской дипломатии в Персидском заливе, полагаясь на то, что Пекин выступит посредником в мини-разрядке напряжённости с Тегераном. В Южной Азии Пакистан, тесно связанный с Пекином, значительно облегчает Китаю решение «малаккской дилеммы» - того факта, что большая часть его торговли с Западом должна проходить через узкий пролив, который он не контролирует. Решения Индии влияют на глобальное распределение технологического влияния и производственных мощностей - последнее становится особенно важным в условиях роста угрозы войны между великими державами, - а также на то, с какими проблемами Китай столкнётся на суше, когда будет продвигаться на море. Выбор Турции влияет на уровень экономического давления, с которым сталкивается Путин, силу и солидарность НАТО, а также на геополитический ландшафт от Центральной Азии до Ближнего Востока.
Борьба за «колеблющиеся государства» - это не просто глобальное соревнование за популярность. Это поможет определить, сильна ли оборона, которую Вашингтон должен возвести вокруг «Крепости Евразия», или она полна дыр.
Председатель КНР Си Цзиньпин и президент России Владимир Путин покидают приём в Кремле в Москве 21 марта. ПАВЕЛ БИРКИН/SPUTNIK/AFP ЧЕРЕЗ GETTY IMAGES
В 1944 году Япония отправила подводную лодку с грузом золота, вольфрама и других материалов в оккупированную нацистами Европу. Это была самоубийственная миссия: пройдя тысячи миль вокруг Азии и Африки, подводная лодка была потоплена самолётами США недалеко от Бискайского залива. Берлин и Токио боролись за перекраивание мира, но жестокость географии сделала сотрудничество невозможным.
Сегодняшние ревизионисты не сталкиваются с этой проблемой. Расположение евразийских автократий на карте делает это новое красное пятно не просто пугающим. Это помогает им уменьшить асимметричные силы США и вести борьбу с внешним миром плечом к плечу. Как и во времена холодной войны, географически рассредоточенный свободный мир противостоит географически сплочённой коалиции. Сейчас, как и тогда, существует третья группа, которая может оказать решающее влияние на глобальные дела.
Соединённым Штатам нелегко обратить вспять формирование «Крепости Евразия», поскольку этот процесс является результатом сильных общих интересов и обострения глобальной напряжённости, вызванной войной на Украине. Теоретически, возможно, Вашингтон мог бы расколоть коалицию, примирившись с одним или несколькими её членами. На практике, если бы такое примирение было возможно, оно потребовало бы уступок - например, передачи Украины и части Восточной Европы Москве, - что усугубило бы глобальные проблемы Вашингтона. Таким образом, реакция остаётся двоякой.
У Соединённых Штатов имеются блоки альянсов, которые дают им огромные рычаги влияния в Восточной Азии и Европе. В совокупности Соединённые Штаты и их союзники по договору более могущественны - экономически, дипломатически, в военном отношении - чем их противники. Таким образом, первоочередной задачей является укрепление альянсов, которые удерживают находящиеся под угрозой исчезновения окраины Евразии, одновременно укрепляя связи между ними, чтобы агрессия, где бы то ни было, встречала всё более глобальный ответ.
К чести Вашингтона, следует отметить, что он реализует элементы этой стратегии, укрепляя союзы с Японией и Филиппинами, укрепляя восточный фронт НАТО и налаживая партнёрские отношения, такие как АУКУС, которые связывают демократические страны-единомышленницы во многих регионах. Следующими шагами, могли бы стать дальнейшая интеграция систем обороны свободного мира там, где угрозы наиболее серьёзны, возможно, путём выполнения трёхсторонних обязательств США, Японии и Австралии по противодействию китайской агрессии или путём разработки серьёзных планов того, как европейские державы могут отреагировать, военным или экономическим образом, на конфликт в западной части Тихого океана. Трудности здесь вряд ли можно назвать тривиальными, а исход президентских выборов в США, в 2024 году или позже, восстановят одностороннюю администрацию «Америка превыше всего», что может ещё больше осложнить ситуацию. Но на данный момент эта задача является привычной для управления альянсами и вполне вписывается в рамки свободного мира Байдена.
Более сложным, с концептуальной точки зрения, является второй императив: максимизировать стратегическое сближение с развивающимися странами, сводя к минимуму расхождения там, где это может нанести наибольший ущерб. Поскольку у этих стран есть веские причины для двойственного отношения, это будет трудной и часто неудовлетворительной задачей.
Это потребует отделения существенного от второстепенного, а именно определения тех проблем, таких как недопущение присутствия китайских военных баз, в Персидском заливе, где Соединённые Штаты должны активно использовать свои рычаги воздействия, чтобы предотвратить существенное изменение равновесия в Евразии. Отсюда следует вывод о том, что моральные компромиссы - и компромисс между краткосрочной и долгосрочной перспективами - будут более жёсткими в отношениях с колеблющимися государствами, чем в отношениях с развитыми демократиями. Соединённые Штаты могут сделать Саудовскую Аравию изгоем или напрямую бросить вызов Индии в вопросах внутреннего управления, но не без того, чтобы не поставить под угрозу сотрудничество по вопросам стратегической важности. Это говорит о том, что Вашингтону также следует адаптировать своё послание к своей аудитории: за пределами глобального Запада апелляция к демократическим нормам будет менее эффективной, чем акцент на суверенитете, территориальной целостности и других нормах, которым угрожает поведение, а не тип режима ревизионистского квартета.
Эти моменты, в свою очередь, подчёркивают откровенно транзакционный характер дипломатии с колеблющимися государствами. Особые отношения между США и Саудовской Аравией - это история, а призывы к демократической солидарности не помогут Вашингтону продвинуться далеко в Нью-Дели. Соединённым Штатам придётся покупать сотрудничество у Саудовской Аравии, Индии и других игроков, предлагая реальные выгоды, но в то же время, отказывая в этих преимуществах, когда колеблющиеся государства последовательно проводят внешнюю политику, противоречащую важным интересам США. Если Соединённые Штаты будут регулярно наказывать колеблющиеся государства за их дипломатический выбор, они рискуют превратить амбивалентность во враждебность; если этого никогда не делать, они рискуют потерять все рычаги воздействия. Однако, поскольку балансирование это очень сложный процесс, в конце концов, важно, с течением времени менять основные стимулы.
Истощая российскую оборонную промышленность, война Путина создаёт возможность помочь Турции, Индии, Вьетнаму и другим государствам отказаться от военного снаряжения Москвы и тем самым изменить свои взгляды на отдельные геополитические проблемы. Поощрение экономических связей Индии со странами Персидского залива аналогичным образом может снизить зависимость от китайской торговли и денег в двух важных регионах.
Чуть более чем за столетие, в четвёртый раз разворачивается грандиозная битва за Евразию. Для победы в ней Соединённым Штатам потребуется сплотить своих союзников по свободному миру, одновременно конкурируя, пусть и не безупречно, за влияние на страны, которые не возьмут на себя никаких обязательств.
Хэл Брэндс - заслуженный профессор международных отношений в Школе передовых международных исследований имени Генри А. Киссинджера университета Джона Хопкинса и старший научный сотрудник Американского института предпринимательства. Twitter: @Halibrands
Источник: https://foreignpolicy.com/
В. Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
* Фонд признан в России экстремистской организацией.
** В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу, в связи с выявленными нарушениями действующего законодательства Российской Федерации.
