Дата публикации: 16.11.2023
0
47
Как Соединённым Штатам и их союзникам в Европе и Индо-Тихоокеанском регионе следует расставлять приоритеты в этих двух ключевых регионах? Определение приоритетов занимает центральное место в любой стратегии, но сегодня слишком много экспертов действуют так, как будто стратегией США должно быть - «все или ничего». Некоторые утверждают, что Евразия теперь представляет собой единый регион и что совместное противостояние России в Европе необходимо для сдерживания Китая в Азии. Другие настаивают на том, что два региона мало что связывает воедино и что война на Украине отвлекает Вашингтон от решения долгосрочного системного вызова, создаваемого Пекином.
Впрочем, вместо того, чтобы спорить о том, должны ли Соединённые Штаты расставлять приоритеты, правильный вопрос заключается в том, как лучше всего это сделать. Европа и Индо-Тихоокеанский регион являются отдельными, но всё более взаимосвязанными театрами военных действий, которые требуют определения приоритетов по трём измерениям: времени, возможностям и областям политики.
О расстановке приоритетов во времени, устранение российской угрозы европейской безопасности, ослабление российской военной мощи и стимулирование ремилитаризации Европы могут помочь заложить основы для определения устойчивого приоритета США относительно китайского вызова в Индо-Тихоокеанском регионе. Если одновременные непредвиденные обстоятельства затронут оба региона, Вашингтону следует быть готовым удержаться в Европе и сфокусироваться в первую очередь на поражении Китая. Лучшая интеграция европейских и индо-тихоокеанских союзников в оборонное планирование США может помочь справиться с трудным положением двух фронтов.
О расстановки приоритетов в отношении возможностей, Вашингтон должен сделать акцент на новых возможностях, ориентированные на Китай, одновременно используя существующие активы для сдерживания а, если потребуется, разгрома российской агрессии. Это означает создание смешанных сил, но с акцентом на морские и воздушные возможности, наиболее необходимые на Тихом океане.
Наконец, при определении приоритетов в областях конкуренции Европа, возможно, и не является основным военным игроком в случае непредвиденных обстоятельств в Китае, но она всё ещё может играть важную дипломатическую, экономическую и технологическую роль. Поэтому Соединённые Штаты должны обеспечить сотрудничество их европейских и индо-тихоокеанских союзников и партнёров по самым разным вопросам - от инструментов борьбы с принуждением до обмена дипломатическими сообщениями.
Определение приоритетов во времени
Война на Украине вызвала множество спекуляций о том, представляют ли Европа и Индо-Тихоокеанский регион единый театр военных действий. Похоже, до сих пор императив поддержки обороны Украины, сближал союзников США в Европе и Индо-Тихоокеанском регионе. Тем не менее, тот факт, что стабильность в Европе и в Индо-Тихоокеанском регионе зависит от одного и того же фактора - военной мощи США, - подчёркивает существование стратегических компромиссов между обоими регионами.
Не вызывающие восторга действия России на Украине говорят о том, что она, возможно, не в состоянии в ближайшее время изменить баланс сил в Европе, не говоря уже о глобальном. Однако Москва обладает огромным ядерным потенциалом и всё ещё может угрожать союзникам США в Европе своими обычными вооружёнными силами. За пределами Европы она может продолжать действовать как стратегическая помеха, так и подрывать интересы США и союзников по всему миру.
Соединённые Штаты признают растущее неравенство между Россией и Китаем, называя Россию «острой угрозой», в то же время, описывая Китай как «простимулированный вызов». Это стратегически выводит Индо-Тихоокеанский регион на более высокий уровень. Но, в конечном счёте, компромиссы выбора времени зависят от того, проведут ли Китай и Россия зондаж или нанесут удар одновременно. Тот факт, что Китай решил не использовать войну России на Украине в качестве конъюнктурного предлога для агрессии против Тайваня, не означает, что Россия поступила бы так же, если бы все изменилось.
Чтобы определить, возможна ли одновременная агрессия в Европе и Индо-Тихоокеанском регионе, требуется тщательная и систематическая оценка развивающихся китайско-российских отношений. Стратегия национальной обороны США на 2022 год предупреждает, что Китай и Россия «могут стремиться создать глобальные проблемы для коллективных сил в случае вовлечения США в кризис или конфликт с другой стороной». Взгляды России и Китая на войну на Украине могут во многом повлиять на вероятность синхронного запуска ими проблем в каждом регионе.
Китай может посчитать, что затяжная война на Украине может подтолкнуть Соединённые Штаты к возвращению в Европу, подорвать трансатлантическую и Атлантико-тихоокеанскую политическую сплочённость, а также разрушить оборонно-промышленный потенциал Америки. Однако этот вывод ни в коем случае не является предрешённым. Война также может возродить оборонно-промышленный потенциал США и их союзников, укрепить трансатлантический/транстихоокеанский фронт против автократического ревизионизма и извлечь важные оперативные уроки для Соединённых Штатов и их союзников. В конечном счёте, на критический вопрос о том, Соединённые Штаты, Китай или Россия выиграют или больше потеряют от войны, нельзя ответить с какой-либо степенью уверенности.
Пока что война, по-видимому, повлияла на китайско-российские отношения двумя основными способами. Во-первых, это укрепило связи между Москвой и Пекином. Си Цзиньпин далёк от того чтобы отказать в поддержке Владимиру Путину, но, похоже, удваивает усилия, посещая Россию и повторяя тезисы Москвы. Во-вторых, война, по-видимому, изменила баланс в отношениях, подчеркнув растущую зависимость России от Китая в плане дипломатической поддержки, поставок энергоносителей и диверсификации экономики.
Действительно, представление о том, что Китай обладает всеми рычагами влияния, а Россия стала младшим партнёром в отношениях, становится всё более распространённым. Некоторые даже утверждали, что Китай использует своё влияние на Россию - и поддерживает её действия на Украине - чтобы заставить Москву истощить ресурсы национальной безопасности США. Хотя такие соображения вполне могут лечь в основу китайских расчётов, нам всё же следует избегать попадания в ловушку предположения, что Россия полностью обязана Китаю.
Если Пекин видит себя главным конкурентом Вашингтона, то он должен быть сильно заинтересован в сохранении дружественных отношений с Москвой. Тот факт, что статус младшего по званию противоречит российской внешнеполитической традиции - не говоря уже о склонностях самого Путина, - вызывает вопросы об устойчивости такой модели. Напротив, европейцы не могут исключать возможности дальнейшего агрессивного поведения России, если непредвиденные обстоятельства в Азии отвлекут внимание Америки.
Если произойдут два одновременных конфликта, Соединённые Штаты, скорее всего, Азию поставят на первое место. Вашингтон будет сотрудничать со своими европейскими союзниками, чтобы сдержать наступление России, одновременно сосредоточив своё основное внимание на прекращении конфликта с Китаем, прежде чем переключить внимание и ресурсы обратно на Россию. Признание того, что Индо-Тихоокеанский регион, скорее всего, будет на первом месте, может привести некоторых к выводу, что структура вооружённых сил США должна быть разработана только для борьбы с Китаем и, более конкретно, с вызовом Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Но, как мы покажем ниже, эта логика сомнительна.
Приоритет военного потенциала
Расстановка приоритетов по возможностям не менее важна, чем расстановка приоритетов во времени. В конце концов, война с Россией в Европе в первую очередь наземный конфликт со значительным воздушным компонентом, в то время как чрезвычайная ситуация с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе будет вращаться вокруг союзных морских и воздушных сил. Тот факт, что многие сухопутные войска, размещённые Соединёнными Штатами в Европе, вряд ли потребуются в случае чрезвычайной ситуации на Тайване, говорит о том, что компромиссов в определённых областях можно избежать. С другой стороны, дебаты о том, как Соединённые Штаты должны тратить свои оборонные средства, высвечивают важные компромиссы относительно того, в какой степени Вашингтону следует отдавать предпочтение активам, ориентированным на Азию, а не на Европу.
В какой степени Соединённым Штатам следует отдавать предпочтение взаимозаменяемым активам перед активами, относящимися к конкретному театру? Некоторые средства, такие как бомбардировщики и корабли с атомными двигателями, в значительной степени взаимозаменяемы - их можно относительно быстро перебрасывать с одного театра военных действий на другой. Другие, такие как тяжёлые наземные подразделения, сложны в плане тылового обеспечения, и их труднее перемещать. Кроме того, некоторые активы являются подвижными, но, вероятно, окажут большее оперативное воздействие в каком-то регионе - например, пусковые установки противокорабельных ракет, которые более важны в случае чрезвычайных ситуаций в Индо-Тихоокеанском регионе.
Некоторых экспертов соблазняет идея, что Соединённым Штатам следует инвестировать в «глобальные свободно действующие силы», в то время как их европейские и Индо-тихоокеанские союзники отдают приоритет возможностям на театре военных действий и активам с интенсивным тыловым обеспечением. С точки зрения чистой эффективности, это может иметь смысл. Но это поднимает вопросы о готовности союзников США обменять безопасность на автономию, приняв функциональное разделение труда, которое усиливает их зависимость от Соединённых Штатов. Эта дилемма становится особенно острой, поскольку союзники беспокоятся о том, что приоритеты Вашингтона могут быть смещены, или что маловероятной, но не невероятной перспективе отказа США.
Другие утверждают, что нынешний подход Вашингтона к Украине мог бы стать привлекательной моделью в будущем. Логика заключается в том, что подготовка к ведению одновременных войн высокой интенсивности против двух основных конкурентов гораздо сложнее, чем подготовка к ведению одной войны напрямую, а другой косвенно. Таким образом, Соединённые Штаты будут оказывать военную помощь и содействие в области безопасности европейским союзникам и партнёрам, но ограничат участие своих собственных сил на этом второстепенном театре военных действий. Однако для обучения и оснащения других вооружённых сил требуется время, поэтому такой подход не может быть реализован в одночасье. Украина не была готова эффективно воевать в 2014 году - потребовались годы тренировок и тесного сотрудничества, чтобы должным образом подготовить её вооружённые силы.
Даже если Вашингтон решил уделить первоочередное внимание подготовке к одной войне, остаётся вопрос о том, должна ли это быть война против Китая или любая война с участием великой державы в более широком смысле. Для первой потребовался бы потенциал, ориентированный на Тихий океан, для последней - универсальный военный потенциал. Из-за глобальной ответственности Вашингтона структура вооружённых сил США, вероятно, будет обеспечивать некоторый баланс между ними. Многочисленные существующие вооружённые силы США гарантируют, что многие существующие мощности (бронетанковые бригады, артиллерия и т.д.) сохранятся надолго в будущем, даже если стратеги в области обороны примут логику «отказаться, от инвестирования», исповедуемую некоторыми в команде президента Джо Байдена. Это означает, что на протяжении десятилетий Соединённые Штаты сохранят способность играть значимую стратегическую роль в Европе. В результате Европа, вероятно, будет рассчитывать на возможности США по сдерживанию и защите от угроз европейской безопасности.
Помимо этого существующего измерения, Соединённые Штаты, вероятно, перенесут своё внимание на обеспечение европейских операций посредством командования, контроля и связи, а также на обеспечение стратегического прикрытия с помощью противоракетной обороны, киберзащиты и ядерного сдерживания. Как отмечается в Стратегии национальной обороны США на 2022 год, позиция США в Европе «будет сосредоточена на командовании и управлении огнём и ключевых средствах обеспечения, которые дополняют возможности наших союзников по НАТО и усиливают сдерживание за счёт повышения боевой надёжности».
Определение приоритетных областей соперничества
Хотя сфера безопасности важна, это ни в коем случае не единственная область соперничества и, возможно, не самая важная. Европейские и индо-тихоокеанские союзники Америки играют важную роль в регионах друг друга и во всём мире, когда речь идёт о дипломатии, экономике, технологиях, глобальном управлении и других вопросах. Действительно, НАТО, возможно, непосредственно и не играет главную роль в Индо-Тихоокеанском регионе, но это не отрицает важности рассмотрения действий Китая в евроатлантическом регионе, потенциальной ценности европейского сотрудничества с партнёрами по Индо-Тихоокеанскому региону или важности участия Европы в невоенных областях. Все три будут иметь решающее значение в предстоящие годы. Таким образом, только потому, что Европа и Индо-Тихоокеанский регион не представляют собой единого военного театра, это не означает, что взаимозависимость между регионами не имеют значения.
Принудительные действия Пекина в отношении ряда трансатлантических союзников помогли укрепить единый фронт НАТО. В последнее время главной мишенью была Литва, впрочем, Чешской Республике, Канаде, Соединённым Штатам и другим странам приходилось сталкиваться с различными формами экономического принуждения, опасным военным поведением и политическим давлением. Чтобы справиться с этой задачей, евроатлантические союзники должны выступать единым фронтом, тесно координируя политику в отношении Китая в предстоящие годы. В случае чрезвычайной ситуации на Тайване, вероятно, европейским союзникам будет предложено принять участие в экономической кампании, направленной на то, чтобы заставить Пекин прекратить применение силы.
Европейское лидерство в области торговли, технологий и ценностей останется критически важным. Европейский союз и отдельные государства-члены призваны играть центральную роль в определении глобальных экономических правил дорожного движения. Многие европейские игроки жизненно важны для технологических инноваций в ключевых секторах экономики, как в случае с Нидерландами в области передовых полупроводников. Причём поддержка Европой основанного на правилах международного порядка и международного права играет важную роль в формировании ожиданий относительно поведения во всем мире.
С дипломатической точки зрения Европа также играет ключевую роль в Индо-Тихоокеанском регионе, и наоборот. Регулярные политические консультации должны способствовать сближению взглядов между обеими группами альянсов на Россию, Китай и их развивающиеся отношения. В идеале результатом этих усилий должны были бы стать коллективные рамки и нарратив для решения таких задач. Необходим общий набор экономических мер реагирования на практику принуждения, основанный, среди прочего, на инструменте Европейского союза по борьбе с принуждением. В этом отношении G7 призваны сыграть важную роль.
Наконец, когда дело доходит до сферы безопасности, всё ещё много вопросов остаётся без ответа. В той мере, в какой европейский и Индо-Тихоокеанский театры военных действий взаимосвязаны, странам имеет смысл углубить своё сотрудничество в области обороны. Даже несмотря на то, что обязательства по взаимной обороне могут оставаться внутрирегиональными, регулярные консультации по распределению нагрузки, планированию сил и размещению вооружённых сил могли бы оптимизировать распределение ресурсов США и союзников. В частности, Соединённые Штаты и их европейские и индо-тихоокеанские союзники должны добиться большей экономии за счёт масштаба и эффективности при разработке региональных стратегий, обеспечении совместного потенциала и проведении совместных учений. Это помогло бы согласовать их стратегические подходы.
Но какой конкретно вклад могла бы внести Европа в случае чрезвычайных ситуаций на Тайване? Развёртывание небольшого числа европейских сил и средств, очевидно, не приведёт к решительному изменению военного баланса в Индо-Тихоокеанском регионе, даже если это может быть полезно Соединённым Штатам и их азиатским союзникам. При этом предоставление определённых услуг, пользующихся высоким спросом и низкой плотностью, таких как подводные возможности, право доступа к базированию и сбор разведывательных данных, может иметь решающее значение. В этом отношении важно проводить различие между двумя Европами: одна, которая будет решительно отдавать приоритет возможностям, связанным с конкретным театром военных действий, для сдерживания России, а другая будет дополнять специфические возможности театра военных действий глобальными возможностями проецирования силы.
В затяжной войне большое внимание также будет уделяться пополнению запасов Тайваня. Европейцы могли бы сыграть важную роль в этом отношении, помогая защитить жизненно важные линии снабжения, которые могут иметь решающее значение для успеха операции. Кроме того, европейцы могли бы помочь обеспечить Соединённые Штаты и их региональных союзников и партнёров боеприпасами, снаряжением и техникой, необходимых для эффективного ведения затяжного конфликта в Азии с применением обычных вооружений. В целом, Европа могла бы сыграть важную роль в чрезвычайных ситуациях в Индо-Тихоокеанском регионе. Таким образом, сильный европейский сигнал о приверженности миру и стабильности в регионе, может повлиять на анализ затрат и выгод Пекина и способствовать сдерживанию.
Вывод
Европа и Индо-Тихоокеанский регион в современном мире ни в коем случае не являются единственными важными театрами военных действий. Но именно эти театры военных действий притягиваю основную часть военного внимания и возможностей США, поэтому компромиссы между ними особенно сложны. При Путине Россия вновь представляет прямую угрозу союзникам США в Европе. НАТО следует вновь инвестировать в свою способность коллективно сдерживать и защищать территорию и население союзников, что потребует постоянного внимания со стороны его европейских членов. Впрочем, солидарность, проявленная Японией, Австралией и Южной Кореей - не говоря уже о молчаливой поддержке Китаем России - подчёркивает, как европейская безопасность всё больше переплетается с динамикой Индо-Тихоокеанского региона. Более того, готовность некоторых азиатских партнёров ввести санкции против России и оказать помощь Украине, несомненно, подстегнёт европейские дебаты о принятии ответных мер в случае кризиса в Индо-Тихоокеанском регионе, особенно в том, что касается Тайваня.
Поэтому настало время перейти от обсуждения того, взаимозависимы Европа и Индо-Тихоокеанский регион или нет, к тому, как взаимозависимость в различных областях должна изменить процесс принятия стратегических решений. Это может помочь в принятии обоснованных решений о том, как найти надлежащий баланс между необходимостью установления приоритетов, с одной стороны, и существованием синергии между театрами военных действий, с другой.
До сих пор аналитики возлагали слишком большую ответственность на Соединённые Штаты, не уделяя должного внимания тому, как европейские и индо-тихоокеанские союзники могут помочь решить проблему стратегической одновременности, усиливая свою роль в своих соответствующих регионах, и помогая усилиям в регионах, друг друга. Чтобы правильно распределить усилия, руководителям Соединённых Штатов, Европы и Индо-Тихоокеанского региона следует коллективно подумать о том, как наилучшим образом расставить приоритеты в этих двух регионах с точки зрения времени, возможностей и областей политики. Это непростая задача, но настало время провести эти дебаты, прежде чем страны-единомышленники столкнутся с более серьёзным риском одновременных чрезвычайных ситуаций на двух фронтах.
Луис Симон - директор Центра безопасности, дипломатии и стратегии Брюссельской школы управления и директор Брюссельского отделения Королевского института Элькано.
Зак Купер - старший научный сотрудник Американского института предпринимательства и преподаватель Принстонского университета. Он является соведущим подкаста «Чистая Оценка» для «Войны на Скалах».
Этот комментарий был разработан в рамках инициативы «Сближение союзников», возглавляемой Центром безопасности, дипломатии и стратегии Брюссельской школы управления.
Фото: Администрация Президента России
Источник: https://warontherocks.com/
В. Вандерер
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru