Дата публикации: 22.01.2019
0
128
Том Николс
В 1969 году советский диссидент Андрей Амальрик написал эссе под названием «Выживет ли Советский Союз до 1984 года»? Он предсказал развал советской системы, скорее всего, в конфликте с Китаем. Амальрик, как выяснилось, ошибался относительно войны с Китаем, но через несколько лет СССР был на грани развала. В то время никто не воспринимал Амальрика серьезно; мне поручили его книгу, как и большинству молодых аспирантов по советским делам, в первую очередь для её критики. Сегодня люди, почти не помнящие этот период, воспринимают распад Советского Союза как очередной неизбежный исторический момент.
Но было ли это неизбежно? Мог ли Советский Союз победить в холодной войне? Или, по крайней мере, мог ли Советский Союз дожить до сегодняшнего дня и остаться жизнеспособным конкурентом Соединенных Штатов и праздновать 100-летия русской революции в 2017 году или столетие со дня основания Союза Советских Социалистических Республик в 2022 году?
Противоположная история, игра «что если» - интеллектуально опасное упражнение. Никто не может объяснить, что на самом деле не произошло. И в любом случае зачем? Возможно, персы могли победить древних греков; возможно, Колумб мог ошибиться и потеряться в море; может быть, первая атомная бомба могла быть неудачной и убедить всех вернуться к чертежной доске. Но персы проиграли, Колумб перебрался через Атлантику, и испытание Троицы действительно осветило небо ядерным огнем. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы представить альтернативы, ни одна из которых не является реальной.
Причина, по которой мы думаем об этих альтернативных возможностях, заключается в том, чтобы не дать нам ошибиться, поверив в неизбежность. Невозможность увидеть альтернативы приводит к ленивому стратегическому мышлению, поэтому многие программы, включая кафедру, которую я когда-то возглавлял в Военно-морском колледже, стратегии и политики, используют неэффективную историю. В противном случае мы рискуем потерпеть неудачу в стратегическом воображении. Я никогда не забуду, например, военного студента, которого я имел много лет назад, который настаивал на том, что американская победа в Войне за независимость была неизбежна. Как бы это выглядело, пробормотал он, если бы Северная Америка оставалась британской?
В комнате было долгое молчание, пока один из его однокурсников тихо не предложил альтернативу двумя словами: «Как Канада?»
Особенно для многих моих младших учеников победа коалиции демократий возглавляемой Америкой теперь кажется естественным концом борьбы, которая на самом деле была не такой уж опасной, и её исход был предопределен. Но людям, которые участвовали в холодной войной, много дней казалось все это намного более не предопределённым. Было много моментов, когда этот планетарный конфликт - как я назвал его в книге 2003 года, борьба за «завоевание мира» - с Советским Союзом казался близким. Имея это в виду, давайте рассмотрим пять исторических периодов, когда различные выборы могли привести, если не к глобальной победе, по крайней мере, к выживанию и шансу борьбы Советов за недавно покинутую Землю.
1938: Сталин не убивает всех умных коммунистов
Был ли сталинизм неизбежным результатом советского эксперимента? Это тот, о котором историки советского периода давно любили спорить, и он не будет решен здесь. Но нельзя отрицать, что сталинские чистки советских военных и коммунистической партии уничтожили одних из лучших и самых ярких из поколения революционеров. Вскоре после того, как в Ленинграде в 1934 году был застрелен руководящий большевик Сергей Киров (по секретным приказам Сталина), Сталин инициировал цикл убийств и репрессий, который уничтожил главным образом мнимых врагов в партии и вооруженных силах.
Чтобы заменить весе эти устраненные таланты, Сталин продвинул молодых людей с небольшим опытом (но чья лояльность была вне всякого сомнения) на должности с большими полномочиями. Западные советологи обычно называли этих людей «классом 38 года», потому что они пришли на руководящие должности, когда в 1938 году закончились чистки, чтобы заменить людей, которые были расстреляны. Это привело к странным ситуациям с персоналом; например, в армии Сталин уничтожил так много офицеров, что военные академии должны были быть закончены досрочно, когда в 1941 году напали нацисты. Молодым двадцатилетним, которые могли быть лейтенантами, неожиданно дали более высокие должности майоров, полковников и даже генералов,
Гражданским молодым лицам в партии, которых выдвигали на передний план, не только не хватало опыта, им не хватало смелости и инициативы. У них был только один важный навык: они знали, как выжить в сталинской России. Их чувство самосохранения хорошо послужило бы им в повседневной рутинной жизни советской жизни, но у них не было видения и способности справляться с кризисами. Сталин, как и древнегреческие солоны, срезал самые высокие стебли пшеницы на своем поле, и все, что осталось, было своего рода посредственностью, которая привела к Никите Хрущеву, Леониду Брежневу и множеству некомпетентных пигмеев, заслуженно забытых.
Могло ли убитое поколение большевиков спасти СССР? Если вы читали классическую книгу Стивена Коэна «Бухарин и большевистская революция», вы, конечно, можете так подумать. Другие возражают, что без Сталина Советский Союз никогда бы не пережил Вторую мировую войну. (Конечно, некоторые из нас могут утверждать, что идиотизм Сталина и неуместная эгомания помогли разжечь эту войну.) Однако, если Гитлер потерпел бы поражение, по крайней мере Советский Союз вступил бы в 1950-е годы с закаленными в боях революционерами во главе, вместо осторожных бюрократов, которые закопали все это в землю.
Перед смертью Сталин предупредил своих приближенных, что без него они будут такими же беспомощными, как котята. У него была точка эта зрения - но только потому, что он сделал все возможное, чтобы это сделать.
1947: Трумэн теряет самообладание
В начале холодной войны 1949 год выглядел как действительно плохой год: Советы взорвали свою первую ядерную бомбу, а Китай превратился из обломков мировой войны и гражданской борьбы в Азии в крупнейшую коммунистическую державу в мире. К этому моменту Запад переживал неоднократные советские атаки: Сталин, контролирующий уже несколько завоеванных европейских государств (включая четверть Германии), среди других смелых действий, в 1946 году пытался оставить войска в Иране. Никого не нужно убеждать, что НАТО, созданная в 1949 году во время Annus horribilis Запада, была хорошей идеей. Лидеры в политическом учреждении США, такие как Пол Нитце, уже предупреждали о гибели, когда разрабатывали такие документы, как NSC-68, а нападение Северной Кореи на Южную Корею год спустя сделало такие предупреждения предвидением.
Однако настоящее испытание американских нервов произошло двумя годами ранее. В 1947 году президент Гарри Трумэн должен был решить, действительно ли Америка вступит в дело Британии в качестве постколониального офицера полиции Европы. Греция была в центре гражданской войны с коммунистическими мятежниками. Другие части Западной Европы, после двух мировых войн за тридцать лет сломленные духом и обанкротившиеся, также были готовы к революции и завоеванию. Шеф советской идеологии Андрей Жданов провозгласил тезис о «двух лагерях», в котором для всего остального мира было только два варианта - социализм или капитализм. Кусочки были на месте. для советского наступления необходимо было отступление Америки.
Представьте, что в 1947 году Трумэн оставляет греков. Он тянет Америку домой как в политическом, так и в военном отношении. Это означает, что, среди прочего, план Маршалла никогда не выполняется. Это также означает, что Трумэну никогда не придется реагировать на Берлинскую блокаду, потому что блокады никогда не бывает: без американского руководства валютные реформы в западных зонах Германии никогда не состоятся. Федеративная Республика Германия так и не была создана, а западные зоны, оставшиеся гниющими в экономической разрухе, вероятно, со временем станут жертвой советской «помощи».
Аналогичным образом Трумэн решает, что отделение Америки от Европы означает, что ЦРУ не вмешивается в итальянские выборы 1948 года. Италия (как и несчастная Чехословакия того же года) попадает на советскую орбиту, избирая коммунистов. Франция, уже являющаяся домом для сильной коммунистической партии, следует этому примеру. Греческие коммунисты без сопротивления завершают свое завоевание, и теперь Железный занавес простирается от Ла-Манша до Эгейского моря и через Японское море.
НАТО никогда не формируется. Сохраняется некоторая версия «особых отношений» Америки с Соединенным Королевством, когда Америка и Британское Содружество сталкиваются с Европой, управляемой либо открыто, либо по доверенности, из сталинских палат Кремля. Подпитанный европейскими ресурсами, Сталин строит империю, которая существует долго, а Америка остается военно-морской державой, оставшейся для патрулирования морей со своими британскими, канадскими и австралийскими друзьями - в основном, чтобы сделать мир безопасным для коммунистического судоходства.
На самом деле, Трумэн действительно погрузился в соревнование холодной войны, и советский шанс на победу отодвинулся еще на четверть века. Демократы или республиканцы, президенты США после Трумэна, все были преданными рыцарями. Америка и Европа, сделав первые шаги в 1949 году к созданию союза, вскоре превратились в дикобраза с ядерным оружием, которого Советы могли атаковать только на свой страх и риск.
В 1970-х окно снова открылось.
1976: операция «Красная заря»
Что может быть лучше, помощи американцам отпраздновать свое двухсотлетие, чем атаковать и разрушать их глобальные альянсы, а затем побеждать их в шуточной войне?
Я признаю, что это раздражает, когда молодые люди говорят о том, что в Америке в XXI веке «просто худшее за всю историю», нытьё, которое мгновенно идентифицирует говорящего как человека, который либо не испытывал, либо не помнит 1970-е годы. Если бы Советы собирались нас уничтожить, то середина 1970-х годов было самое время для этого.
Рассмотрим западный ландшафт в 1976 году. В течение двух лет Америкой управлял Джеральд Форд, очень хороший и способный человек, которого никто не избрал, и чье имя в то время было неразрывно связано с прощением его почти привлеченного к ответственности предшественника, Ричарда Никсона. Хотя Форд сохранил госсекретаря Никсона, Генри Киссинджера, политика разрядки Никсона-Киссинджера широко рассматривалась другими американцами как неудача — которая ободрила, а не ограничила Москву — что Форд в конечном счете не пустил прессу в Белый дом.
Если подумать, никто не избирал вице-президента Форда, так как Форд занял этот пост, когда второй номер Никсона, Спиро Агнью, также ушел в отставку с позором. Таким образом, Белый дом был занят двумя мужчинами, единственной связью которых с американцами были слушания по утверждению в Сенате. (Как говорит вымышленный Франк Андервуд относительно взятия присяги при вступлении в должность Вице-президента в сериале Карточный домик: «Демократия так переоценена»).
Дома, американская экономика потерпела крушение. Эмбарго на ввоз нефть и деиндустриализация, среди прочих проблем, создали «стагфляцию», состояние высокой инфляции, на фоне высокого уровня безработицы и низкого роста, которые настолько редки, что больше мы не используем это слово. С середины 1970-х до начала 1980-х годов процентные ставки оставались поразительно высокими, достигнув максимума в 1980 году с потрясающим 21 процентом, или примерно в шесть раз выше, чем сегодня, что делало кредиты на жилье и машину недоступными для простых американцев. (Примечание для моих студентов: мой первый заём на образование в 1979 году был на уровне 13,5 %, что сегодня будет считаться ростовщичеством. Я не проливал из-за этого слез).
За границей, Соединенные Штаты были изгнаны из Вьетнама в 1975 году коалицией коммунистических государств, включая СССР. В том же году президенту Форду пришлось лететь в Брюссель, чтобы буквально умолять НАТО сохранить единство. Американские воска, великая боевая сила, которая штурмовала пляжи Франции всего тридцать лет назад, были деморализованы, наркоманией и преступностью и в составе было слишком многими людьми, единственной альтернативой для которых была тюрьма. (Один из моих друзей, в настоящее время в отставке, был командиром роты в армии США в Германии в этот период; дела были настолько плохими, что офицеры не входили ночью, без ношения оружия, в казармы солдат, которыми они командовали). Многие мужчины и женщины с отличием служили в вооруженных силах США в 1970-х годах, но мы не могли выбрать, какие из них будут на передовой, если Советы позвонят в колокол.
Так почему бы не атаковать? Советы не могли создать какую-то ложную предпосылку, возможно, включающую их кровную месть с немцами, и нанести удар в сердце Центральной Европы, предпочтительно в разгар зимы. Один короткий, жестокий шок, и НАТО разобьётся, как стекло. Американцы отступают. Немцы отступают, защищая дом от вторжения Советов. (Как все произошло в прошлый раз?) Поляки и восточные немцы, хотя и не являются друзьями России, воспитанные пропагандой Варшавского договора под командованием офицеров, которые не возражают против небольшого возмездия, сражаются против западных немцев по собственным причинам.
Бельгийцы сдуваются, французы не хотят участвовать в этом, датчане и норвежцы предупреждены, чтобы они не вмешивались. Греки и турки с 1974 года, занятые борьбой друг с другом, почти не замечают. Только британская армия Рейна держится - ненадолго.
Америка стоит особняком.
Но подождите, вы скажете: Форд никогда бы этого не позволил. Мы бы применили ядерное оружие и уничтожили бы эти вторгающиеся советские танковые колонны, а затем позволили бы Москве серьезно задуматься о том, стоил ли это Армагеддона.
Может быть. Или, возможно, НАТО развалено, дезертирством союзников и Советами, направившими тысячи высокоточных ядерных боеголовок на Северную Америку, мы бы сделали то, что должно было быть сделано, и приняли бы соглашение, передав Европу ее новым хозяевам. Президент США, избранный никем, возможно, не чувствовал, что у него есть полномочия применить ядерное уничтожение миллионов людей, которые не имели права голоса за него.
И после Вьетнама, смуты 1960-х годов и краха американской мечты в 1970-х годах, возможно, мы бы сдались, потому что в глубине души мы чувствовали, что вынуждены проиграть.
В 1985 году человек по имени Григорий Романов сделал попытку стать советским лидером. Ужасный и злобный советский ястреб (и, по-видимому, нестабильный алкоголик), он вполне мог спровоцировать третью мировую войну, и какое-то время он, казалось, намеревался это сделать. Он опоздал: к тому времени Америка и ее союзники вернули себе доверие и силу, в то время как СССР потерял свой политический и военный вес. С окончанием 1970-х годов появился последний явный шанс на военную победу Советов над Западом.
1979: Ленин остается вне джунглей
Леонид Брежнев был не самым ярким человеком. Когда мы, наконец, вскрыли его дневники, они были в основном о таких вещах, как его вес и его поездки на охоту. (Напротив, Рональд Рейган, карикатурный как дурак, ежедневно писал в журнале и делал исторические записи о своей администрации.) Брежнев также не был настоящим коммунистом: он собирал машины и драгоценности, преследовал девушек и вообще вёл праздную жизнь. В советском анекдоте той эпохи мать Брежнева с тревогой смотрит на всю его роскошь, и когда сын спрашивает ее, что случилось, она говорит: «Леонид, это все очень хорошо, но что ты будешь делать, если коммунисты вернутся»?
Как и большинство посредственностей, пришедших к власти в послевоенном Советском Союзе (см. выше «Класс 38 года»), Брежнев верил в советскую систему, насколько он, ее понимал. В конце концов, это было очень удобно для него, и после поражения США во Вьетнаме и последующего краха внешней политики США в середине 1970-х годов он и его лейтенанты провели СССР через драматический и продуманный период перенапряжения империи. Кульминацией стало катастрофическое решение о вторжении в Афганистан в 1979 году.
Однако, до этой огромной оплошности, Советы чувствовали, что они находятся в ударе. Как писал позднее советник Горбачева Александр Яковлев, «советское руководство того времени действовало несколько слепо. Достаточно было, например, чтобы любой африканский диктатор заявил о своей социалистической ориентации... для того, чтобы помощь была практически гарантирована». Брежнев фактически сказал своему окружению в один момент: «Зачем взгляды, даже в джунглях они хотят жить как Ленин»!
Ну, нет, «они» ничего не делали, но это не помешало СССР вкладывать деньги - драгоценную твердую валюту, которую они едва сэкономить, - в один провальный проект третьего мира, за другим. В некоторых местах это имело смысл. Например, Куба была коммунистическим выставочным центром прямо на пороге США и занозой для Вашингтона. Но Эфиопия? Никарагуа? Даже Гренаду, где Советы действительно верили, что они добавляют еще одну страну к несуществующему Карибскому социалистическому содружеству? Это были фантастически дорогие проекты тщеславия, предпринятые советскими лидерами, которые понятия не имели, как работают законы экономики, и которые не понимали, что даже один финансовый поединок с Западом во главе с Соединенными Штатами, был ужасно неудачной идеей.
В некотором смысле, вторжение в Афганистан было намного хуже, чем вмешательство США во Вьетнам. Вашингтон начал медленную эскалацию, которая втянула нас в войну, в которой сначала мы думали сначала победить. Напротив, советское вторжение было совершенно безнадежным, и советские лидеры знали об этом еще до того, как вошли. У нас есть протоколы их совещаний, и мы точно знаем, что они говорили: они беспокоились о том, что каким-то образом Афганистан (как Египет в 1970-х годах) переметнётся и присоединится к западному миру. Они знали, что вторжение не сработает, но они также не знали, что еще можно сделать, поэтому они все равно ввязались.
Опять же, советская экономика не могла себе этого позволить. Большинство оценок советского экономического роста предполагают, что советская экономика остановилась в середине 1970-х годов - другими словами, они так же чувствовали свой экспансионистский овес и «дребезжали как пьяницы» на оружие, по словам бывшего советского советника по политическим вопросам. Возможно, период консолидации, реформы и внутренней реорганизации был бы лучшей идеей. Но для этого требовалось, чтобы в то время Советским Союзом руководили мужчины с убеждениями и способностями (и женщины, которых в советском руководстве никогда не было). И поскольку Сталин убил всех этих парней раньше ... ну, вы поняли.
1988: синдром Китая
Правда, Китай все делает лучше?
Когда протестующие собрались на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, старые красные китайцы назвали это «контрреволюцией» и отправили танки. Между тем, они дали понять, что экономическая либерализация может продолжаться повсюду, предлагая китайцам возможность заключить сделку: держаться за нас и разбогатеть, или противостоять нам и получить пулю. Не мог ли Михаил Горбачев попробовать то же самое?
Ну, в некотором смысле, он это сделал. К сожалению, «в некотором роде» как описывает Горбачев, он делал все во время своего краткого пребывания в качестве советского лидера. Он попытался немного подавить и немного либерализовать, немного этого и немного этого. Западные поклонники ненавидят это признавать, но основная проблема в том, что Михаил Горбачев не знал, что делает. Наставленный людьми, оставшимися после Сталина - я уже упоминал класс 38-го? - он был и остается, до мозга костей, продуктом советской системы.
Справедливости ради, к 1985 году, возможно, было уже слишком поздно для Горбачева и для СССР. И у Горбачева была уникальная проблема, которой не было у китайцев: система восточноевропейских альянсов, раздраженная социалистическим всевластием и бесхозяйственностью. Но, по крайней мере, возможно, что после пленарного заседания Коммунистической партии СССР в начале 1987 года или позднее, во время 19-й партийной конференции в 1988 году, Горбачев мог бы сформулировать закон: я буду применять силу, я буду использовать рынок, и вы, можете выбрать, какой из них я использую больше.
Проблема для Горбачева состояла в том, что некоторые из его злейших врагов в советской власти были также парнями в армии и полицейскими, которые должны были бы выйти и начать расстреливать людей, если он отдаст приказ. Очевидно, что они были готовы сделать это, как показали расстрелы демонстрантов в Прибалтике и в Грузии, и другие инциденты, над которыми как теперь утверждает Горбачев, он не имел контроля. (Ну, кто тогда управлял этим процессом, Михаил Сергеевич?) Хотели ли они сделать это для Горбачева, это другой вопрос.
Соблазн Китая, как с точки зрения силы, так и финансов, обсуждался в Москве в течение позднесоветского периода, но Кремль не знал, как это использовать, возможно, потому что это было неосуществимо. Для этого требовалось, чтобы люди в советских республиках сами делали свой выбор рынка, одновременно обеспечивая лояльность по отношению к партии, к которой советские граждане утратили веру несколько лет назад. В конце концов, Горбачев пал жертвой высокомерной риторики своих большевистских предшественников: они поклялись, что их федерация является добровольным объединением государств, требование, которое может действовать только до тех пор, пока оно не проверялось.
Когда пришло время либо открыть советскую экономику, либо подавить советское инакомыслие, Горбачев не сделал ни одного, а вместо этого изобрел новую должность для себя «президента СССР», как будто одно только название могло остановить центробежные силы, которые он сам привел в движение. Это может объяснить, почему он получил колоссальные 386000 голосов из поданных миллионов, когда баллотировался на пост президента новой Российской Федерации еще в 1990-х годах,. Он может быть популярен на Западе, но русские знают беспомощного советского бюрократа, когда видят его. Западу повезло, что он правил, когда советский проект остановился.
В конце концов, я признаю здесь свою предвзятость: я думаю, что Советский Союз пал, потому что советская идея была настолько безумно неосуществимой, как нацистская, японская имперская, наполеоновская и другие мечты об имперском завоевании. (Политика США также сыграла свою роль, особенно в определении, развалился ли СССР внутрь или взорвался наружу.) Советский Союз, как однажды выразился бывший советский офицер, а затем российский историк Дмитрий Волкогонов, был заштрихован кучкой порочных, но неэффективных интеллектуалов, которые не знали, как управлять страной. Вскоре они повернулись друг к другу, и в итоге революция съела своих детей.
Я не верю, что Троцкий, или Киров, или Бухарин могли спасти Советский Союз, потому что СССР был основан на лжи в самом его основании. Мы все можем быть рады, что история, и, возможно, присутствие божественного провидения, не допустили здесь других альтернативных процессов. Но нам необходимо подумать о них, потому что мы снова сталкиваемся с врагами за рубежом, стремящихся уничтожить наши идеи и ценности. Они не так опасны, как старый Советский Союз, но они так же хотят уничтожению нас. К счастью для нас, мы столкнулись с худшим - и победили.
Том Николс - профессор по вопросам национальной безопасности в Военно-морском колледже и адъюнкт в Гарвардской школе расширения. Его последняя книга «Бесполезно: ядерное оружие и национальная безопасность США» (Университет Пенсильвании, 2014). В Твиттере: @TheWarRoom_Tom.
Изображение: Wikimedia Commons
Источник: https://nationalinterest.org/
Публикации, размещаемые на сайте, отражают личную точку зрения авторов.
dostoinstvo2017.ru
